Индийская страсть - Хавьер Моро (2008)

— Я не могу позволить тебе уехать. Это значит просить у меня невозможного.

Бринда пыталась погасить огонь страсти, который разгорался внутри нее и не давал ей жить. Она хотела восстановить душевный покой и вновь стать самой собой. Но у нее ничего не получалось. «Как оставить Ги, если я так люблю его? — спрашивала она себя раз за разом. — Как я смогу жить там, где мне придется наполовину укрываться чадрой — как физически, так и морально?»

— Давай пойдем и распишемся, — предложил отчаявшийся Ги де Пракомталь. — Как только мы сделаем это, все будут вынуждены согласиться — и моя семья, и твоя.

В течение нескольких дней после этого разговора Бринда жила в муках терзающих ее сомнений. Не видя выхода, она решила выиграть время, не садиться на корабль в назначенный день и задержаться на несколько недель во Франции, чтобы, возможно, остаться здесь на всю жизнь. Но из-за душевного дискомфорта она заболела. Девушка не могла ни спать, ни есть, и каждый раз, когда звонили в дверь, в испуге вскакивала.

Из Калькутты радже удалось связаться с мадемуазель Мейон, компаньонкой, приставленной к его невестке. Эта госпожа, несмотря на то что она была в курсе всех событий, ничего не рассказала, опасаясь скандала и особенно боясь, что ее сделают ответственной за то, что произошло. В конце концов, Бринде было всего лишь шестнадцать лет. Мадемуазель Мейон только и сказала, что у девочки «слабые нервы», что она сильно переживала по поводу экзаменов и что не смогла сесть на корабль из-за болезни. Однако компаньонка заверила раджу, что Бринда прибудет на свадьбу вовремя и она сама посадит ее на следующий корабль, отправляющийся в Бомбей.

— Чтобы защитить тебя, — сказала мадемуазель Мейон Бринде, — я поставила на карту мою репутацию и уважение раджи, но больше не собираюсь заниматься этой ложью.

Бринда оказалась не в состоянии принять решение. «Я расплакалась, — рассказывала она позже, — и опустошила свое сердце. Все эмоции, которые в течение этих месяцев мне удавалось сдерживать, выплеснулись наружу».

— У таких историй, как ваша, нет будущего, — без обиняков заявила мадемуазель Мейон. — Оставь его и забудь о том, что вас связывало, раз и навсегда. Ты не сможешь стать счастливой, если сделаешь несчастной свою семью.

«В словах компаньонки много правды», — подумала Бринда, внутренне настраиваясь на то, чтобы последовать ее совету. Она окончательно решила порвать с Ги и сообщить ему об этом на следующий день. «Но я была слишком влюблена, чтобы быть сильной, и не смогла сделать первый шаг к разрыву наших отношений. В ту ночь, страдая от душевных мук, я совершила то, чего никогда раньше не де лала. Я стала молиться, но не индийским богам, а Святой Деве христиан. Я должна была наконец принять решение и либо сесть на следующий корабль, отплывающий в Бомбей, либо тайно выйти замуж за Ги».

После долгих часов мучительных размышлений, с болью в сердце, но следуя мудрым советам мадемуазель Мейон, Бринда все же села на корабль в Марселе. Она сделала это с французской подругой раджи, мадам де Паладин, и ее двумя дочерьми, которые были приглашены на свадьбу. Двое из сыновей раджи, Махиджит и Амарджит, тоже входили в число пассажиров. Мадемуазель Мейон проводила Бринду до ее каюты, вероятно, для того, чтобы убедиться, что та не передумает в последний момент.

— Девушки из рода раджпут всегда держат свое слово, — язвительно произнесла Бринда, прощаясь с ней. — Я возвращаюсь в свою страну, чтобы выйти замуж за человека, которого даже не знаю. Еще несколько лет тому назад нечто подобное казалось мне нормальным, а сейчас я воспринимаю это как нелепость.

— Лучше уж так, поверь мне. Если бы ты вышла замуж за Ги, то, скорее всего, стала бы человеком без страны, без своего народа, без культуры, и вся твоя семья стыдилась бы тебя.

— Да, это правда, — с грустью в голосе ответила Бринда. — Но я не могу перестать любить его.