Индийская страсть - Хавьер Моро (2008)

Другими словами, все или никто. Вероятно, они надеялись, что достигнут успеха с помощью давления на раджу, который в конце концов поставит Аниту на место. «Какая наивность! — подумал Джагатджит. — Никто не смеет оказывать на меня давление». А может, наивным был он? В этой особой войне нервов его жены рассчитывали на время. А пока они противились всему, чему можно было противиться, скрыто препятствуя проектам раджи и бойкотируя его намерения, направленные на то, чтобы добиться признания Аниты.

Он предпочел ничего не рассказывать Аните о разговоре со своей первой женой. Ему и в голову не пришло просить Аниту жить в зенане. Он знал, что это бесполезно, и, кроме того, ему это тоже не нравилось. Вхождение в зенану предполагало бы, что Анита должна «натурализоваться», а его привлекало именно то, что она была не такой, как остальные. Пусть сохранит свою самобытность, свое суждение, свой голос и по возможности избежит слишком больших жизненных потрясений.

Раджа отреагировал так, как всегда это делал: пользуясь своей властью. Ему хотелось достойно ответить на брошенный его женами вызов, который был воспринят им как оскорбление. Вы не хотите жить под одной крышей с испанкой? Не хотите принять ее? Тогда она будет ответственной за подготовку свадьбы наследника дома Капурталы. «Не хотите подобру, будет поневоле», — подумала Анита, серьезно озабоченная тем оборотом, который приобрели последние события.

— Они будут ненавидеть меня все больше и больше, топ cheri. Разве не более логично, чтобы Харбанс Каур занималась свадьбой? В конце концов, женится ее сын.

— Я хочу, чтобы именно ты занялась организацией торжества. Остальные жены будут развлекать жен наших индийских гостей, и только. Для другого они непригодны.

— Тогда я хочу, чтобы твои сыновья были здесь, — вздохнув, сказала Анита.

Анита познакомилась с тремя сыновьями раджи во время их краткого пребывания в Лондоне, когда все они собрались за ужином. Парамджит, наследник, показался ей замкнутым юношей, очень серьезным и запуганным отцом, полной противоположностью его невесты Бринды, щебечущей и полной жизни. Махиджит, по мнению Аниты, был более веселым, хотя и более отдаленным от отца и легкомысленным. Амарджит, военный, настоящий рыцарь, казался человеком, достойным доверия. А с Караном, о котором все говорили, будто он самый симпатичный, Анита не смогла встретиться, потому что он был в поездке по Швейцарии.

«Если бы они жили в Капуртале, — подумала она, — у меня были бы друзья, свой круг общения и жизнь стала бы более нормальной и менее одинокой». Как ни странно, Анита верила, что ее пасынкам удастся развеять враждебную атмосферу, которая образовалась вокруг нее. Они были примерно одного возраста, прожили долгое время в Европе и наверняка смогли бы повлиять на своих матерей, а заодно и прорвать изоляцию. Свадьба Парамджита могла бы стать началом перемен, и Аниту не воспринимали бы как «нежеланного» человека, вторгнувшегося в чужую семью.

Раджа решил потратить половину годовых доходов своей страны на пышное бракосочетание старшего сына. Колоссальная сумма отводилась на организацию перевозки, содержание и развлечение гостей. Как и средневековые монархи, он пригласил весь мир. И так же, как они, Джагатджит хотел, чтобы его народ участвовал в праздновании. «Чтобы запечатлеть в памяти это знаменательное событие, я имею честь объявить всем своим подданным, что отныне и впредь начальное образование будет бесплатным в пределах границ нашего государства». Но последняя фраза его речи: «Бесплатным для мальчиков, а также для девочек», — вызвала волну замечаний. В 1911 году сама мысль о том, что девочки наравне с мальчиками получат возможность учиться, была революционной, и это сразу же дали понять высшим чиновникам государства представители мусульманской общины, потребовавшие немедленной отмены принятого раджей решения. Но Джагатджит держался твердо и не уступил.