Индийская страсть - Хавьер Моро (2008)

Белое здание в Лахоре, в котором располагался английский госпиталь, напоминало большую колониальную виллу. Это было самое близкое место для лечения тяжелых случаев. Биби со всей своей энергией и решительностью убедила монашек принять Далиму. Да, эта женщина не европейка, говорила Биби, но она работала на махараджу Капурталы, что было очень весомым аргументом.

В течение нескольких недель Анита и Биби почти каждый день навещали Далиму, пока та не пришла в сознание. Первое слово, которое она произнесла, было имя ее дочери.

— Ни о чем не беспокойся. Когда ты поправишься, мы заберем девочку, — заверила ее Анита.

Но Далима плакала, плакала безутешно. Слезы просачивались сквозь повязки на ее лице, обезображенном ожогами. Она никогда не станет такой, как прежде, поскольку шестьдесят процентов ее тела было обожжено. Зато она осталась жива, а это для нее самое главное.

Постепенно, во время коротких разговоров с Далимой, подтвердилось то, о чем говорила Биби. Пожар не был случайным, его подстроили. История тянулась уже давно. И началась она с разговоров, предшествовавших свадьбе, когда отец Далимы, один из самых бедных крестьян в деревне, пообещал приданое, которое он потом не смог отдать. Несколько раз свекор и зятья Далимы угрожали ей, требуя, чтобы ее отец отдал сполна приданое. Когда будут обещанные две коровы и две козы? А латунные блюда, а медные ведра? Муж Далимы, подстрекаемый семьей, напоминал об этом много раз, и особенно жестко в тех случаях, когда хотел навязать жене свою волю. Во время самых жарких споров доходило до того, что он угрожал выгнать Далиму и отобрать у нее дочь. Жизнь в собственном доме стала для бедной Далимы настоящим адом, поэтому ей так нравилось оставаться во дворце. Анита, к сожалению, ни о чем не догадывалась.

— Почему ты никогда не рассказывала об этом? Я бы купила тебе две коровы и две козы, и они оставили бы тебя в покое…

— Нет, мадам. У моего мужа было достаточно денег. Его семья хотела избавиться от меня по другой причине… Они собирались женить его на дочери марвари, поэтому старались сделать мою жизнь невыносимой… чтобы я исчезла.

Далима была препятствием на пути к обогащению этих корыстных людей. Деньги, которые она зарабатывала у Аниты, не могли компенсировать то, что они имели бы, женив сына на другой девушке. Ей не повезло, она попала в семью без принципов и чести. Анита, намереваясь заставить виновных предстать перед правосудием, сказала об этом махарадже и сразу же поссорилась с ним, вступив в спор.

— Нет доказательств, — говорил ей махараджа. — Кроме того, лучше не вмешиваться во внутренние дела общины. Индусы сами разберутся между собой, как, впрочем, и мусульмане. В каждой общине свои законы.

— Тогда зачем нужен суд в Капуртале?

Махараджа ввел юридическую систему, подобную той, которая действовала в Британской Индии, с двумя судьями, подготовленными в Indian Civil Service, где формировалась административная элита. Суд разрешал конфликты по неоплаченным долгам, размежеванию земель, наследству, кражам и т. д. Уголовные преступления практически не рассматривались, и принц Капурталы никогда не использовал свое исключительное право, которое англичане предоставили ему в 1902 году в части применения смертной казни.

— Такие случаи, как с Далимой, рассматриваются старейшинами деревень, панчаятами. И лучше, чтобы так и было.

— Там их никто не осудит, потому что семья мужа самая богатая в деревне и держит всех в страхе.

— Для того чтобы отправить дело в суд, необходимо, чтобы дело было прозрачным, с заявлением в полицию, с какими-нибудь уликами… А тут ничего подобного нет!

— Как в случае с судьей Фальстафом… Я так смеялась над уликами!