Индийская страсть - Хавьер Моро (2008)

В Муссори нет автомобилей, поэтому движение тут исключительно на конях, рикшах и пешеходное. Анита и махараджа сели в свое данди (кресло, переносимое носильщиками), и их понесли четверо слуг в форме, направляясь по дороге, которая вела в горы. Вдали стали медленно вырисовываться покрытые шифером башенки, сверкающие на солнце. Часть из них была покрыта черепицей, типичной для французских замков. Chateau Kapurthala было самым главным зданием в Муссори. Кристально чистый воздух и цветущие рододендроны производили впечатление вечной весны.

Но состояние Аниты было скорее осеннее, меланхолическое. Постоянные боли не давали ей наслаждаться беззаботной атмосферой этой местности, такой прекрасной в летнее время. У нее не было настроения бывать на балах и маскарадах, и, если она и ходила с мужем на ужины или приемы, то делала это, чтобы компенсировать отсутствие интимных отношений. Она пребывала в постоянной печали. Принц был терпеливым и понимающим, как всегда. Он даже не упрекнул ее в том, что она организовала похищение дочери Далимы и впутала в это дело Индера Сингха, заставив капитана поверить, что махараджа дал свое согласие. Как только Джагатджит узнал об этом, он, раздраженный дерзостью Аниты, хотел отчитать ее, но, поскольку дело было сделано, предпочел промолчать. Избегать прямого столкновения (в любом случае, если возможно) было чертой его характера.

Еще одной чертой характера махараджи был неутолимый голод к светской жизни, а Муссори летом представлял собой сплошной праздник, сравнимый только с Симлой. Летний теннисный турнир воспринимался как спортивное событие первостепенной важности, а великолепные прогулки верхом как данная необходимость. Пышные ужины позволяли познакомиться с новыми людьми, а балы и маскарады давали прекрасную возможность совратить кого-нибудь или быть совращенным. Арлекин и фея в остроконечном колпаке, призрак и ведьма с метлой, денди и амазонка… Маски скрывали лица британских офицеров, чиновников высокого ранга, английских дам, индусов из высшего общества, в том числе махараджей и махарани, которые с удовольствием окунались в атмосферу всеобщего флирта и ухаживаний. Некоторые заканчивали праздник в каком-нибудь уголке сада, другие оставались до рассвета. В легкомысленных и волнительных водах праздничной обстановки такая яркая личность, как махараджа, с его любовью к роскоши и развлечениям легко поддавался искушению. «Джагатджит познакомился с ней за ужином в одном особняке Бхупин-дара Сингха из Патиалы, на который он пришел лишь потому, что его испанская жена, Прем Каур, еще не полностью выздоровела, — рассказывал Джармани Дасс, который тогда был его адъютантом, но впоследствии дошел до поста премьер-министра Капурталы. — Она ему сразу же понравилась. Некоторое время принц смотрел на женщину, а затем, как только появилась возможность, заговорил с ней. Англичанка была не одна, вероятно, со своим женихом или мужем, но, поскольку она обожала верховую езду, махараджа увлек ее разговорами. Они проговорили весь вечер».

В конце концов принц одолжил ей двух лошадей — одну для нее, а вторую для ее спутника, и она приняла это одолжение с большим восторгом. Но через пятнадцать дней Джагатджит прислал к ней человека за лошадьми, и, как он и рассчитывал, англичанка пришла умолять, чтобы принц одолжил их снова. Махараджа согласился, однако поставил условие: она должна пойти с ним на бал-маскарад, устраиваемый его другом, раджей из Пиплы. Женщина долго не раздумывала и согласилась. «Они танцевали весь вечер, а затем махараджа провел замечательную ночь с ней», — вспоминал Джармани Дасс. Вскоре стало известно, что он подарил англичанке пару лучших лошадей и драгоценности. С тех пор они были любовниками каждое лето.