Твоя К. - Тереза Ревэй (2009)

Ксения взмахнула рукой, показав на наваленные кастрюли, висящие на веревке тряпки, икону с лампадкой, фотографию Николая Второго, приколотую кнопкой в голове постели Кирилла. Впрочем, несмотря на бедность, окна мансарды были чистыми, ничего не было поломано, пол подметен.

— Я не желаю слышать твои жалобы, когда ты взваливаешь свою вину на товарища по комнате, — продолжала она оскорбительным тоном. — Ты не ребенок, и я отношусь к тебе как ко взрослому.

Дядя молча и угрюмо жевал. Она знала, что не вытянет из него ни слова. Нелегко было переносить эту упрямую молчаливость, куда он убегал, не имея даже храбрости спорить с ней.

— Что будешь теперь делать? Уже начал искать другую работу? По счастью, французская промышленность на подъеме. Работы хватает. Вам предлагают заключение контрактов, даже не зная вас, по почте, так как считается, что русские — умелые и дисциплинированные работники. Что касается тебя, ты, безусловно, умелый, а вот что касается дисциплины…

— У тебя есть сахар?

Прежде чем принести сахар, она в отчаянии подняла глаза к небу.

— Твои однополчане должны тебе помочь? Сейчас много разных ассоциаций ветеранов императорской армии. Вы иногда собираетесь вместе. Недавно меня пригласили на вечер, где как раз собирали пожертвования для ваших фондов, я даже знаю, что есть организация бывших галлиполийцев. Тебе только надо обратиться на улицу Фезандри. Тебе должны помочь с работой.

— Они и помогают. На свой манер.

Александр стал тщательно перемешивать сахар, позвякивая ложечкой о края чашки, из-за чего Ксении захотелось его укусить. Потом он поднял голову и осмотрелся.

— Кирилл когда возвращается?

— Сегодня вечером. А ты почему спрашиваешь?

— Потому. Если бы он был еще в лагере, я бы смог пожить у вас какое-то время, пока не найду другое жилье.

— Только не говори мне, что и Андрей тебя выгнал!

— У него было плохое настроение. Он успокоится. Просто я не платил за комнату три месяца.

— Опять карточные долги?

— Сущие пустяки, уверяю тебя. Мне просто надо время, чтобы прийти в себя и устроиться на работу.

Он потянулся, пощелкал суставами пальцев. Ксения поднялась и повернулась к нему спиной. Жирная муха билась о стекло. Воздух был жарким и пыльным. Пыль покрывала крыши, словно желтоватым ковром. Несколько кустов герани доживали свой век в глиняных горшках. Жаркий воздух, словно крышкой, накрыл город. Дом моды Ривьера практически не работал из-за отсутствия клиентов, и Ксения, дожидаясь нового сезона, снова начала работать у великой княгини, которая не скучала в «Китмире», готовя зимние коллекции платьев. Красивые кварталы опустели, жалюзи на окнах домов были опущены. Местные жители отправились в провинцию, в деревни Нормандии или на Лазурный Берег. Ксения завидовала этим везунчикам. Много лет подряд она не видела моря и лишь воображала полеты стрекоз, синие волны с пенными верхушками, широкие листья пальмовых деревьев, горячие плиты веранды под босыми ногами…

Теплый ветер обдувал ее пылающие от гнева щеки. Запах пыли и нищеты поднимался со двора здания, и ей так не хватало сладкого запаха лилий весной, чтобы напомнить юг России.

— Я обязательно найду работу, клянусь. Мне не нравилось на этом заводе. Это не для меня, ты сама это знаешь. Есть много другой работы, которая наверняка мне подойдет… Мне не хватает только чуточку энергии, — без выражения произнес Александр и добавил уже не без упрека: — Хорошо тебе говорить, тебе повезло. Ты не знаешь, каково лежать, вытянувшись на кровати, и не иметь сил опустить ногу на пол. Несколько раз мне казалось, что я уже умер.

В его словах было столько усталости и отчаяния, что Ксения закрыла глаза и прислонилась лицом к стеклу. Она искала слова поддержки, но не могла найти. Она уже не могла дальше выносить его неудачи, депрессию, была не в состоянии вернуть ему то, что он потерял. Дядя доставлял ей одни хлопоты.