Фаворитки - Анри Кок (1993)

Друзья Клеопатры, и среди них особенно Аполлодор, объяснили ему поведение египетского царя. В своем завещании Птолемей Авлет назначил также римский народ своим наследником. Цезарь, как представитель этого народа, вознамерился поддержать его права. Он объявил себя судьей несогласий, существующих между Птолемеем и Клеопатрой, и приказал одному сам, а другой через посольство явиться к нему.

Птолемей повиновался, уверенный, что сестра не осмелится явиться в Александрию, боясь его гнева.

И Клеопатра не была столь глупа, чтобы презреть опасность, которой она подвергалась. Египетская стража, охранявшая городские ворота, была предупреждена, что если появится изгнанная царица, то с ней должно поступить как с бунтовщицей.

Но у Клеопатры были друзья в самом городе, среди которых одним из самых преданных был всадник по имени Аполлодор. Однажды Аполлодор отправился в Ракотис, откуда возвратился вечером, неся на плечах превосходный ковер. Столь прекрасный, что он изъявил желание предложить его римскому полководцу — великому любителю хороших вещей.

Ковер для Юлия Цезаря! Египетские солдаты, стоявшие на страже у ворот Ракотиса, даже мысли не допустили задержать Аполлодора с его ношей.

К слову сказать, этот Аполлодор был гигантом вроде Атланта, способного на своих плечах держать весь белый свет. Вот он и держал, а точнее — нес на плечах целый мир, закатанный в ковер.

Целый мир в виде женщины.

Это была Клеопатра.

Было поздно, Цезарь готовился ко сну, когда один из его вольноотпущенников подал ему папирус, содержащий следующие слова на латинском языке:

«Ты звал меня, чтобы воздать мне справедливость. Я здесь. Клеопатра».

За вольноотпущенником в комнату диктатора вошел Аполлодор и, положив перед ним свою ношу, поспешно ее развернул.

И вовремя! Клеопатра задыхалась под тяжелыми складками шерстяной материи. Ее члены, онемевшие от слишком долгого бездействия, были неподвижны. Лицо ее было покрыто бледностью.

Цезарь преклонил пред ней колена и воскликнул: «Боги! Как она прекрасна!» Она полуоткрыла истомленные глаза, на лице ее промелькнула улыбка.

«Как она прекрасна!» Диктатор употребил самое лучшее средство, чтобы привести ее в чувство.

Если верить историкам того времени, — Плутарху, Аппиану Александрийскому и Диону Кассию, — то Клеопатра (что бы ни говорил Цезарь) не обладала необыкновенной красотой. Но при недостатке правильных черт она была прелестна, грациозна, умна… К тому же была очень ученой, говорила на многих языках, но особенно обладала искусством пленять. А Цезарь был одним из тех, которые ничего лучше и не желают, как быть плененными женщиной.

Он обольстил большое количество знатных женщин и среди них Постумию, жену Сервия Сульпиция, Лоллию, жену Авла Габиния, Тертулину, супругу Марка Красса, и даже Муцию, супругу Помпея, но особенно он любил Сервилию, мать Брута.

По-видимому, он не очень-то уважал супружескую постель и в походах, если прислушаться к тому, что пели его солдаты во время его триумфального возвращения из Галлии:

Прячьте жен — ведем мы в город лысого развратника.

Деньги, занятые в Риме, проблудил он в Галлии.

Гельвий Цинна, народный трибун, уверял многих, что держал в своих руках совершенно готовый, пересмотренный закон, который он должен был исполнить в отсутствие Цезаря и по его повелению, — закон, дозволявший Цезарю жениться по его выбору на стольких женщинах, на скольких он захочет, лишь бы иметь наследников. А чтобы никто не сомневался в том, что он имел репутацию развратника, Курион-отец называл его в своих разговорах «мужем всех жен и женой всех мужей».

Это была, как нам хочется думать, клевета, но нельзя отрицать, что Юлий Цезарь обожал множество женщин.

В том числе и Клеопатру. И с первой минуты, как только ее увидел. Все способствовало тому, чтобы зажечь любовь в сердце будущего императора.