Фаворитки - Анри Кок (1993)

Истинным мужем Клеопатры в течение почти целого года был Юлий Цезарь. Он был настолько мужем, что от этой вдвойне прелюбодейной связи родился сын, получивший от своего отца имя Цезариона.

Когда Цезарь с сожалением покидал Египет, то, целуя лоб этого ребенка, он мог сказать ему этим поцелуем: «Я буду императором, ты — царем: мы с тобой увидимся».

Тщетная иллюзия! Отец и сын никогда больше не виделись. Через несколько лет Цезарь, несмотря на все свое могущество, пап от меча Брута.

Что касается Цезариона, то он не прожил и столько, чтобы просто гордиться своим рождением.

Страсть Юлия Цезаря к Клеопатре была столь сильна, что он пожелал видеть ее в Риме, вместе с ее молодым мужем. Клеопатра охотно повиновалась; она прибыла в Рим с таким великолепием, что народ начал роптать на эту царицу-данницу, выказывавшую такую роскошь. Невнимательный к упрекам своей законной жены Цезарь поместил Клеопатру в своем собственном дворце и на всех публичных празднествах являлся с нею. Он сделал более: велел знаменитейшему скульптору того времени изваять статую своей любовницы, приказал отлить ее из золота и поставить в храме Венеры, как раз против богини.

Ропот римлян перешел в крики. Венера-Клеопатра не могла более выходить, преследуемая угрожающим гневом народа.

Она сама упросила своего любовника отпустить ее в Египет.

Последняя ночь, которую они провели вместе, — рассказывает Аппиан, — была ознаменована дурачествами, достойными, быть может, коронованной куртизанки, но недостойными императора.

Двенадцать греческих невольниц, выбранных из самых красивых, привезенных с собою царицей, служили совершенно голыми на ужине двух любовников, и в то время, когда они пили и ели, эти невольницы толпились около них в самых сладострастных позах; наконец, опьяненный от страсти Цезарь, которому мешали одежды Клеопатры, сбросил их с нее одну за другой: ему нравилось сравнивать прелести царицы с прелестями ее женщин, и он решил, что если две или три еще могли равняться с ней какой-нибудь частной красотой, то ни одна не сравнилась бы в целом.

Пора было расставаться. И Клеопатра вовсе не думала, что вдали от Цезаря она будет забыта.

В числе подарков диктатора своей любовнице находились десять галльских стрелков. Египетская царица хотела вооружить войско по образцу этих стрелков; Цезарь дал ей десяток, избранный ею среди солдат, составлявших первую сотню когорты. Но не из интересов своей армии, а только ради своих наслаждений Клеопатра взяла с собой этих стрелков. Среди них был один по имени Андроник, мужественная красота которого произвела на нее сильное впечатление. Чтобы обладать одним, она потребовала десять; Цезарь не мог и подозревать истинной причины ее желания. Но удалившись от берегов Италии, она уже не имела нужды сдерживаться.

— Пусть скажут галльскому стрелку Андронику, что я хочу его видеть, — сказала она.

Андроник поспешно исполнил приказание царицы.

Этот сын Галлии был на самом деле великолепен: лет двадцати пяти, высокий ростом, с белокурыми волосами, падавшими локонами по обе стороны лица, в волчьей шкуре — он был прекрасен.

Он стоял прямо перед царицей, лежавшей на пурпурных подушках, защищенных навесом от палящих лучей солнца.

— Доволен ли ты, Андроник, что едешь со мной в Египет? — спросила она своим полным нежности голосом.

Он отрицательно покачал головой.

— Нет? — воскликнула Клеопатра. — Ну что ж, ты по крайней мере откровенен. А почему ты не радуешься, что увидишь Египет? Это прекрасная страна.

— Для меня одна только страна прекрасна: моя родина! — сказал галл.

— Как называется она?

— Я из города Тарба в Бигорре.

— Но что же там такого, о чем ты так тоскуешь?

— Там есть горы и равнины, где я охотился на свободе, и зеленые папоротники, на которых я отдыхал; там есть быстрые ручьи, в которых я утолял жажду, и всякие птицы, убаюкивавшие меня своим пением.