Комплекс Мадонны - Норман Богнер (1997)

В Могилах с ним обращались хорошо, и он привык к своей камере, но, несмотря на посещения Робби и Элейн и совещания с Дейлом и Алексом, он выпал из плоскости человеческого сознания. Он ел, читал книги, спал восемь часов в сутки. Он перестал замечать окружающее, свое заключение, не испытывая лишений ни от потери свободы, ни от потери друзей. Юридические аспекты преступления, прослушанное в полуха обвинительное заключение, речь судьи, меняющиеся лица слушающих присяжных оставались за пределами герметически запечатанного контейнера, который он создал сам и в котором устроился с удобством. Даже Барбара была исключена. Внутри места хватало только для одного, и хотя Тедди выражал слабые чувства, когда его спрашивали о состоянии: страхе, сожалении, облегчении, — он обнаружил, что на самом деле это не имело ни малейшего значения. Без поисков он нашел совершенное решение, нескончаемое личное лето, прямую тропу — и не к вере, и не к Богу, а к некоему пространному образу замерзшей пустыни, где он жил в тишине, невосприимчивый к внешним раздражениям.

Он никак не откликнулся на возвращение присяжных и оглашение приговора, ибо радость, страдание, любовь, ненависть больше не существовали в огромном отвратительном сплаве чувств, управляющих человеческим поведением, превращавших здравомыслящих людей в сумасшедших, невинных — в жестоких, безумцев — в пророков.

Вокруг него толпились люди, прикасавшиеся к его лицу и рукам, поздравлявшие его с оправданием в убийстве — трехлетний срок за ограбление не в счет, — отмечавшие победу — свою, не его. Его победа была высшей победой — победой ледников, снегов, застывших озер, чистого воздуха и гор, настолько высоких, что, казалось, они простирались до самых небес.

Он стоял у скамьи подсудимых среди шума безумной суматохи чувств, не разделяя и не выражая их, и хотя слышал лепетание Барбары, ощущал прикосновение ее губ к своему лицу, не чувствовал ничего.

— Тедди, я хотела остаться… Я пыталась, но не могла вынести… Я сбежала. Я уехала домой… в Ист-Хэмптон. Пр-рости меня… Я люблю тебя, Тедди.

Слова не отпечатывались в памяти, потому что слова имеют значения, являются конечными, помещенными в рамки людьми, которые их используют.

— Тедди, — умоляюще просила она, — скажи, что мне делать.

— Не могу, — ответил он.

— Скажи мне, скажи.

Он заговорил мягким неземным голосом, непохожим на тот, который знала Барбара.

— Люби себя… Смотри на вторую стрелку часов… именно длинную, подвижную обычно не замечают… Помни, что единственная ценность добра заключается в признании чужими людьми, и когда ты обнаружишь, что находишься в центре и существует ли центр вообще, открой это…

— Я хочу выйти за тебя замуж, — взмолилась она.

Выйти замуж? Это предложение смутило его. Разве они уже не сочетались браком много лет назад?

— Скажи мне! Скажи мне! Скажи мне! Пожалуйста!

Судебные исполнители взяли его за руки, точнее, он сам отдался им, и его не повели — он сам направился к двери. Барбара наблюдала за ним, продолжая умолять его. Где был центр? Было ли это бесконечной неменяющейся констатацией факта, сделанной книгами и священниками, местом, в котором предстояло жить в каком-то незабываемом мгновении высшего единения, или он… в этот самый миг… проходил мимо них?

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.