Комплекс Мадонны - Норман Богнер (1997)

Тедди чувствовал, что продолжение преследования неминуемо приведет его назад, в тот же самый тупик. Барбара должна вернуться к нему сама, без какого-либо давления. Он боролся с самим собой, чтобы не звонить ей. Достав моментальную фотографию, которую он сделал, пока Барбара спала, Тедди сел с нею за письменный стол и зажег лампу. Крепко зажмуренные глаза, пальцы, стиснувшие одеяло, — в объятиях сна, в который Тедди не мог проникнуть, Барбара пыталась вырваться от какого-то призрака. Был ли он этим призраком? Со смесью ожидания и отвращения Тедди открыл сумку, в которой находились магнитофонные ленты и архивы, за которые погиб У. Т. Грант. Включив в сеть магнитофон, Тедди поставил катушку номер один и нажал кнопку воспроизведения.

— Начните с чего хотите, — сказал Фрер.

— Со слова или с чего?

— Ну, я просто хочу, чтобы вы почувствовали себя расслабленно и удобно, мы не собираемся играть в словесные игры, проходить тесты Роршаха и тому подобное.

— Хорошо. — Наступила пауза. — Можно мне закурить вот это?

— Что это такое?

— То, на что оно похоже.

— Марихуана?

— Правильно.

— Я не против этого, но предпочел бы вначале наших сеансов обойтись без каких-либо наркотиков. Если я обнаружу, что вы в них нуждаетесь, мы сделаем все разумно и законно. Я не могу законным путем выписать вам марихуану или гашиш. Но есть и другие.

— ЛСД?

— Да, наверное, что-нибудь вроде ЛСД. Но давайте сначала посмотрим и убедимся в том, что нам это действительно нужно.

— В колледже я играла в одну игру… с Лаурой.

— В какую игру?

— О, что-то вроде салонных занятий психологией.

— Существует множество подобных. Если это все облегчит, можем попробовать.

— Она называется «Я живу в лесу».

Фрер рассмеялся, вслед за ним — Барбара, и у Тедди создалось впечатление, что шлюз открылся.

— Помню такую.

— Но мы взбунтовались, — сказала Барбара. — Есть жесткие законы игры, но мы играли целый год, и она стала у нас очень усложненной, мы использовали вариации. — Она запнулась и закашлялась. — Полагаю вам известно, что означают вопросы?

— А почему бы вам не сказать мне?

— Хорошо. Но сначала мне бы хотелось кое-что вам объяснить: ближе к концу, перед смертью Лауры, игра стала очень серьезной и глубокой. Мы были совершенно искренни и разыгрывали друг перед другом плоды своего воображения. До этого времени я не знала, что оно у меня есть, но тут произошло странное. Лаура передала свои фантазии мне. Она поборола меня. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Она была тем, кем вы восхищались.

— Она была сильнее меня. — Тедди услышал, как она высморкалась, щелкнула зажигалка, и Барбара сказала: — Благодарю. Могу я спросить вас кое о чем?

— Да, о чем угодно.

— Сколько вы берете?

— Тридцать пять долларов в час.

— Тедди согласился оплачивать счет?

— Согласился.

— У вас заключено с ним соглашение?

— В каком смысле?

— Ну, вы расскажете ему — если что-то обнаружите?

— Нет, конечно же, нет.

— Он не будет давить на вас?

— Не думаю… а если будет, я объясню, что наши отношения конфиденциальные. Вы можете рассказывать ему что хотите, но пока я бы хотел, чтобы вы ничего не обсуждали с ним. Вы сможете рассказать ему то, что может оказаться нам полезным.

— Как вы думаете, я когда-нибудь стану нормальной?

— Я не могу ответить на это до тех пор, пока не обнаружу, что вам кажется ненормальным. На самом деле это может оказаться совершенно пустяковым.

— Когда вы это обнаружите, вы сможете мне это объяснить?

— Постараюсь. Позвольте мне сказать так: «Наше сомнение — это наша страсть, а наша страсть — это наша задача». Генри Джеймс сказал это о художественной литературе. Я имею в виду просеивание правды… Вы рассказывали мне о своей игре.

Тедди услышал, как она вздохнула, и представил ее распрямленную грудь и потерянное озадаченное выражение лица.