Отличный парень - Кристина Арноти (2008)

Он выходит из номера и думает о Хельге. Перед отъездом из отеля он попробует позвонить ей. Она возвращается с работы без пятнадцати шесть. Если ему повезет, то он успеет попрощаться с ней. И сказать…

Открывается решетчатая дверь кабинки лифта.

— Вниз, — говорит чернокожая женщина с африканской прической.

Сидя на совещании, он обдумывает, как вести себя с избалованным ребенком, которого он любит. Ее любовные переживания отнюдь не вечные. Каких-то несколько недель, и все забудется. Возможно, ей захочется его ласки и теплоты.

Роберт пробует себе представить, как выглядит этот мерзавец, вторгшийся в их жизнь. Наглец, видимо, умеет красиво говорить. Анук сказала, что он американец. Сказать можно все что угодно. По всей видимости, это кто-то из ее бывших приятелей. Она знакома с дочерью сенатора из Бостона, почему бы ей не познакомиться и с ее братом? Все-таки речь идет об американце… Это пройдет. Такие вещи быстро забываются. Роберту очень плохо. Он пытается убедить себя в том, что эту боль ему причиняет уязвленное самолюбие. «Я ничего не знаю о ней, — думает он. — А она никогда не узнает, что я люблю ее. Вот так мы с ней поквитаемся».

Без пяти минут шесть он поднимается в номер. Анук готова. Волосы собраны в конский хвост. На ней все те же брючки и блузка, в которых она целый день просидела у памятника Линкольну.

— Порядок? — спрашивает Роберт.

Он не делает жене замечания по поводу ее одежды. Он начинает приобщаться к странным законам мира богачей. В их среде особым шиком считается нарядиться как бродяга, в какое-нибудь рванье. Она вовсе не похожа на опустившуюся неряху. У нее вид молодой женщины, которая собирается что-то делать по хозяйству и поэтому переоделась в соответствующую случаю одежду.

— Счет уже оплачен, — говорит он.

Анук вешает на плечо сумку. На ногах — легкие сандалии. Всего три узких ремешка, прикрепленные к кожаной подошве.

— Ты не…

Она смотрит на него.

Он не может закончить фразу.

Отъезд повергает Анук в состояние, близкое к обмороку. Она как бы смотрит на себя с другой стороны бинокля. Крошечная Анук проходит по коридору, входит в лифт: когда она идет через холл, то становится такой маленькой, что ее могли бы раздавить как букашку. Проходит мимо нагромождения чемоданов. Почему вид чемоданов вызывает у Анук приступ тошноты? Она выхватывает платок и пытается прикрыть рот, чтобы задержать горечь, поднимающуюся из желудка.

Входная дверь, жара, город. Город отпускает ее, город, который она любит с такой неистовой нежностью… Она согласна работать уборщицей, продавщицей в ларьке, кем угодно, лишь бы остаться здесь, в Америке, и каждую субботу искать Стива. Почему бы не поехать в Нью-Йорк? И там, стиснув зубы и сжав кулаки, по ночам искать его всю жизнь? Стив. Он притворится, что не знает ее.

— Ты можешь не спать на ходу, — спрашивает мягко Роберт, — и подержать эту папку?.. Здесь все наши бумаги. И наши билеты на самолет тоже… Проснись, Анук! Прошу тебя, будь хоть немного повнимательнее…

— Такси, сэр. Такси, такси, такси…

Свист разрывает розовые сумерки. Словно зачарованная, Анук смотрит на тротуар напротив гостиницы. Она даже сходит с еще не освещенной площадки. С дрожью она вглядывается в темноту улицы.

Америка — свободная страна, и потому любой человек может сидеть, спать, выражать протест, любить и убивать везде, где только захочет.

Напротив отеля на тротуаре сидит хиппи, с которым она познакомилась накануне. Он смотрит на Анук и машет ей рукой.

— Осторожно, мисс, — кричит портье. — Такси…

Он открывает дверцу. Анук уже в машине. Она прижимает к себе кожаную папку с бумагами.

— Что ты увидела там?

Роберт обращается к шоферу:

— Пожалуйста, в международный аэропорт!