Отличный парень - Кристина Арноти (2008)

— В кармане моего пиджака, — отвечает Роберт.

В комнату входит официант и ставит поднос с завтраком на столик. Не глядя по сторонам, он протягивает счет на подпись. Машинально он протягивает также свою ручку.

— Я распишусь, — говорит Анук.

— Распишись…

Комната тонет в темноте.

— Тебе нужно встать под ледяной душ, чтобы проснуться, — советует Анук. — Вот твой апельсиновый сок…

Она заглядывает ему в лицо.

— Надеюсь, что с тобой все в порядке…

Он воспринимает ее слова, как призыв к действию. Уйти, уехать куда-нибудь, только бы подальше от этих глаз. Он тщательно бреется, чувствуя, как пот стекает струйкой по его спине.

Одевшись, он выпивает на ходу чашку остывшего чая.

— Бутерброд?

Анук словно подменили. Как по мановению волшебной палочки она превращается в услужливую ласковую жену. Он понимает, насколько ей хочется поскорее избавиться от его присутствия.

— К счастью, ты напрасно паниковал: у тебя нет ангины.

Она констатирует факт. Словно боится, что муж вдруг объявит о своей болезни. Он молча наливает себе еще одну чашку чая.

— В котором часу ты вернешься?

— Еще не знаю.

Он поедет в аэропорт. Там, возможно, возьмет билет до Нью-Йорка. Лететь всего каких-то сорок пять минут. И он сможет провести в Нью-Йорке весь день.

— Ты уже мысленно на своем заседании…

Она не дает ему ни одного шанса выйти из игры. И делает это, похоже, без всякого злого умысла. Тем хуже для него.

Роберт поднимается со стула. Анук провожает его, как образцовая супруга. Она даже берется за толстый портфель, набитый бумагами.

— Вот… Какой тяжелый! Удачного дня!

Она смеется над ним как всегда? Догадывается ли? Почувствовав себя неловко, он тянет время:

— Ты так спешишь…

— Да нет! Я в самом деле желаю тебе удачного дня…

Держа в одной руке портфель, он проверяет другой рукой, на месте ли находится его бумажник. Он нащупывает его во внутреннем кармане пиджака.

— До вечера, — произносит он не совсем уверенным голосом. — Береги себя…

— Если мне в спину воткнут нож, то передай его потом моему отцу. Ему будет чем резать бумагу.

Он чувствует горечь разочарования. Ирония Анук порой бьет наповал. Показывать перед ней излишнюю сентиментальность означало бы навсегда уронить себя в ее глазах. Простой поцелуй, например в лоб, был бы для него сейчас недопустимой ошибкой. Он опасается, что пылающие огнем губы выдадут его, и она поймет сразу, какая у него высокая температура. Ему нельзя расслабляться. Если бы он мог позволить себе поговорить с ней по душам. Но, увы! Это невозможно. Он разозлился сам на себя.

— До свидания, — говорит он.

И добавляет:

— Я вернусь. Как только смогу, а может быть, и еще раньше.

Она улыбается. Роберт, наконец, собирается с духом, чтобы переступить порог и выйти из номера. В коридоре он слышит, как за его спиной тихо захлопывается дверь. Легким звоном отзывается дверная цепочка: клик-кляк, сверху вниз…

На площадке перед отелем его окатывает волной удушливая жара. Он тут же с головы до ног покрывается липким потом.

— Такси? — спрашивает портье.

— Такси…

Что еще он может сказать?

Звучит свисток. Подъезжает такси. Роберт опускает монету в ладонь портье и садится в машину. Шофер ждет, когда он скажет, куда ехать. Роберт все еще сомневается. В аэропорт?

Его пугают расходы на ненужную поездку. «Дешевле снять номер в скромном отеле».

— На Ф-стрит, — говорит он шоферу. — Там я вам укажу дорогу. Я еще точно не знаю, куда мне ехать…

Такси срывается с места. Роберт откидывается на спинку сиденья. «Не забыть бы портфель», — думает он. Вашингтон предстает перед ним во всей своей утренней красе. Ослепительное солнце заливает светом широкие, обсаженные деревьями улицы. В этот ранний час уличное движение оказалось очень плотным. Все словно сговорились спешить на работу.