Тепличный цветок - Криста Ритчи, Бекка Ритчи (2015)

- Когда мне было семнадцать, мой отец пришел на одно из моих соревнований по легкой атлетике. Он пытался следить за максимально возможным для него количеством соревнований, в которых я принимал участие.

Я смотрю на верхушку палатки, вспоминая летнюю жару в мае. Джонатана Хейла на трибуне, одетого в костюм и кивающего мне, когда наши взгляды встречались. Он улыбался. Искренне гордился мной.

- Моя мать тоже была там. Но она даже не смотрела в его сторону, - говорю я. - И когда одна дама наклонилась и спросила отца, из-за кого он был там, я услышал его ответ, - горьковатый вкус наполняет мой рот. - Он сказал "ради ребенка моего друга. Вон того парня." И указал в мою сторону.

Я помню, как показал ему средний палец, и та гордость испарилась с его глаз.

А меня это больше и не волновало.

Дэйзи кладет руки на мой живот.

- Что случилось?- спрашивает она, продолжая хмурится.

- Я все еще должен был бежать, так что у меня осталось два долбанных варианта. Я мог достичь финишной линии или просто свалить оттуда. Но я решил оставить при себе уродливый след, и прямо когда набрал максимальную скорость на дорожке, то стал замедляться. И затем, я на хрен вообще остановился на половине пути, сделал пару глубоких вдохов и ушел, - даже от воспоминания об этом мое сердце бьется чаще. - Мой тренер оттянул меня в сторону и кое-что сказал... - я качаю головой. - Его слова оставались со мной в течение многих чертовых лет. Они изменили меня.

Я наконец-то встречаюсь с Дэйзи взглядом полным муки, ощущая боль, растекающуюся по моему телу и выкачивающую из воздуха почти весь кислород.

Я практически слышу голос тренера у своего уха, вижу, как он стоит на боковой линии, держа одну руку у меня на плече.

- Он сказал, что я могу стать кем-угодно и достичь чего-угодно, и никто кроме меня самого не может меня остановить, - я повторяю его слова. - Ты - свой собственный якорь, Рик. Когда ты проигрываешь, то ранишь себя больше, чем кого-либо другого. Хочешь ли ты продолжить разрушать себя или позволишь себе взойти на вершину?

Мой брат - не думаю, что у него был хоть кто-то, кто бы сказал ему подобное. Он просто продолжает проигрывать, терпеть неудачу за неудачей, пока не подвернется случай, дарящий ему надежду на успех.

Я тянусь к Дэйзи и заправляю локон ей за ухо.

- Так что я - якорь и феникс. Где-то в то же время своей жизни я научился бегать для самого себя. Я перестал выигрывать соревнования для своей чертовой матери и отца. Каждое достижение, каждая положительная оценка были моими. Я начал воплощать свои мечты и перестал стремиться претворить в жизнь стремления моих предков.

Дэйзи улыбается, а в ее глазах стоят слезы.

- Это прекрасно, знаешь ли.

Я сажусь вместе с ней и целую девушку в щеку. Так здорово наконец поделиться этим с кем-то. Я никогда не думал, что это может быть столь важным, но сейчас вижу, что это дает мне.

- А как ты узнал, что любишь бегать и взбираться на горы? - спрашивает она у меня.

На секунду я задумываюсь. Если бы у меня забрали все мои трофеи и успех, стал бы я все равно бегать и заниматься скалолазанием? Мои губы приподнимаются, когда отвечаю.

- Когда ты находишь то, что любишь, то не можешь это просто бросить. Каждая неудача сильнее подталкивает тебя вперед. Это в твоей душе и в твоем гребаном сердце.

- А что если я никогда не найду то, что люблю?

- Ты должна попробовать несколько занятий, - говорю я, не волнуясь об этом так сильно, как, вероятно, волнуется сама Дэйз. Ей всего восемнадцать. Она найдет свой путь. У нее есть время, даже несмотря на то, что ее мать делает все, чтобы казалось совсем иначе. - Мне повезло, - я целую ее в висок. - Попытайся поспать со мной, Дэйзи.

Она улыбается и открывает рот явно для того, чтобы отпустить какую-то хренову колкость.