Облик - София Беннет

Хотя это не помогает найти постоянную работу. Во всяком случае, пока.

Июль перетекает в август, и Дейзи отправляется в Германию, забыв свой телефон, так что я

не могу позвонить ей, даже если бы хотела, в чѐм не уверена, потому что сочувствие Дейзи к моим

бедам равно нулю, как и ожидалось.

Ава получает первые анализы после двух месяцев лечения, и они не такие великолепные,

как нам бы хотелось. Конечно, мы хотели, чтобы анализы показали, что химиотерапия проходит

отлично и рак исчезает. Но всѐ не так просто. Доктор Христодулу думает, что для надѐжности

после химиотерапии ей нужна лучевая терапия. Это означает, что полный курс лечения не будет

закончен к Рождеству, и Ава будет облучаться Х-лучами вдобавок к химическим препаратам.

Такое чувство, что она просто провалила выпускной экзамен и должна пересдать его снова. Но на

этот раз это вопрос жизни и смерти. Мы без слов заключаем соглашение не говорить об этом.

Между тем, мои мечты мгновенно стать супер-моделью также по-прежнему не сбываются,

что обидно, потому что если бы они сбылись, это бы по-настоящему порадовало мою сестру.

Я точно не Кейт Мосс. На самом деле я начинаю беспокоиться, не слишком ли поздно

найти работу на лето, где платят реальные, настоящие деньги, и эта работа не предполагает

ежедневно быть отвергнутой людьми, которые хотят кого-то повыше или пониже, с более

волнистыми волосами, или более тѐмными, или более светлыми, или просто красивее или без, как

выразилась одна стилист обуви, ―самых толстых лодыжек, которые я когда-либо видела.‖

– У тебя не толстые лодыжки, – уверяет меня Ава, когда я возвращаюсь с особенно

ужасного просмотра. – У тебя нет ничего толстого. У неѐ должно быть слабые очки.

– У неѐ были очень толстые линзы, – соглашаюсь я, чтобы успокоить себя, но говорю себе

что, никогда не буду пробовать получить работу у Маноло Бланик или Джимми Чу20. – И Фрэнки

говорит, чтобы я не беспокоилась. Она организовала для меня ещѐ три пробные съѐмки, чтобы

дополнить моѐ портфолио. Она говорит, что это поможет.

– Что? – спрашивает Ава. – больше не будет кирпичных стен, я надеюсь?

– Стена была самым лучшим фоном, – напоминаю я ей. – Но нет. Съѐмки будут на пляже –

звучит хорошо. И какой-то фотограф, которого знает Фрэнки, кому нужен кто-то с длинной шеей и

большим терпением. Не уверена, в чѐм собственно дело. И новый дизайнер, кому нужны

фотографии для его лукбука.

– Эй! – говорит она, улыбаясь. – Ты сказала лукбук, не дрогнув, как будто знаешь, о чѐм

речь. Ты говоришь стильно, Ти! И просто подумай о пляже, хорошо? Тебе понравится. Это будет

великолепно.

Отлично. Скоро я буду позировать на пляже. Вау! Она права: даже если мне не платят, что

может быть лучше?

20 Знаменитые дизайнеры обуви.

Глава 17.

СНОВА неверно.

"Пляж‖ оказывается песчаной полоской грязи на берегу Темзы недалеко от собора Святого

Павла. Впервые за лето небо моросящее и пасмурное. Моя работа заключается в том, чтобы носить

чѐрный комбинезон, тайно закрепленный и приклеенный ко мне так, чтобы он правильно сидел, и

делать его интересным для стилиста по имени Линда Люсинда и еѐ подруги Греты, которая

тестирует новый объектив своей камеры. Я провожу утро, делая колесо на мокрой, скользкой

гальке, пока Грета настраивает ―размеры диафрагмы‖ и совершенствует ―глубину резкости‖.

Хорошие новости: когда всѐ заканчивается, Грета показывает мне, как еѐ настроенная вещица

фотографирует меня с особой чѐткостью, в то время как ―пляж‖ на фоне выглядит туманно и

размыто. Плохие новости: мои руки очень болят после всех этих кувырканий, и хотя фотографии

очень претенциозные, на них я в основном похожа на сумасшедшего паука.