Рождественский подарок - Мейв Бинчи (2012)

— Я мечтаю, чтобы твой отец перестал петь эту пародию на «White Christmas», — покачала головой она.

— А чего бы ты больше всего хотел, папа?

— Чтобы твоя мать прекратила устраивать этот спектакль с хрустальными графинами, не расставляла бы таблички с именами гостей на столе, накрытом на пять человек, и перестала именовать обычную миску соусником, — ответил он.

Да, страхи Джо оправдались. Всех уже охватила предрождественская взаимная неприязнь.

Что было самым ужасным в приезде бабушки и деда? Постоянное недовольство. Насмешки. Замечания. Они критиковали все, что видели и слышали. Но не может же он заклеить им рот скотчем! Жаль, что они все подмечают. От бабушкиного взора ничто не могло укрыться.

— Я смотрю, у вас пластиковые цветочные горшки, — говорила она, — это грустно, очень грустно. — Тут она печально вздыхала.

И всех удручало то падение стандартов, которое постигло семью с тех пор, как мама вышла за папу и опустилась до уровня пластиковых цветочных горшков.

А дедушка раздражался по другому поводу: все вокруг оскорбляло его слух. Он заявлял, что современная музыка невыносима. Мелодии, как это было в добрые старые времена, нет. Нынешние надрывающиеся певцы бесталанны. Если бы у деда был голос, он бы пел старые песни. Но у него нет голоса. И все окружающие почему-то чувствовали себя виноватыми в том, что у него плохие вокальные данные. А уж эта их бешеная собака, лающая и повизгивающая, или эти тупо гогочущие гости в телестудиях на всех комических шоу…

Странно, зачем дедушка носит слуховой аппарат, если ему не нравится то, что он слышит? И к чему бабушке эти очки с толстыми стеклами? Ведь они помогают рассмотреть то, что ей не по нутру…

И тут Джо пришла в голову одна мысль.

Родственники, как всегда, приехали в канун Рождества. И, как всегда, им все было не по душе. Бабушка говорила, что всегда собирается сюда как в тюрьму, расположенную вдали от тех мест, которые ей представлялись цивилизованными. Дедушка сказал, что он приехал на поезде, полном хамоватых алкоголиков с банками пива, кричащих, поющих и включающих музыку на полную громкость.

Сочельник прошел как обычно. Пришлось терпеть их сетования — Джо пока не мог привести свой план в исполнение. В день приезда деду не понравилось, что по дороге ездят машины. Бабушка заявила: дом такой маленький, что удивительно, как они все друг о друга не спотыкаются.

Утром на Рождество вся семья отправилась в церковь, и опять охи и ахи: там все изменилось к худшему, прямо как во всем остальном.

Потом все вернулись домой и позавтракали. Как это случалось каждый год, мама и папа Джо не ладили друг с другом. Папа бормотал свой «White Christmas» себе под нос.

— Если будешь петь, мне придется использовать кухонный нож для целей, не предусмотренных производителем, — процедила мать сквозь зубы. Она смотрела на льняные салфетки.

— Если ты сложишь их и поставишь в стаканы, чтобы нам пришлось снова их вынуть, прежде чем выпить, я засуну одну из них кому-нибудь в глотку, — тихо прошипел папа.

Джо наблюдал за родителями как ястреб. Он был готов действовать в любую минуту, как только представится возможность.

Все произошло, когда они открывали подарки.

Бабушка получила какую-то дурацкую упаковку носовых платков от друга, которого звали «достопочтенный такой-то». Она была растрогана щедростью этого нелепого подарка, умиленно поглаживала коробку и в конце концов сняла очки, чтобы вытереть навернувшиеся на глаза слезы.

Джо тут же бросился вперед. Он скинул очки со стола, с того места, куда она их положила, и они упали прямо на кресло. Потом он устроил так, чтобы бабушка наклонилась на минутку посмотреть на какой-то веселый трюк, проделываемый собакой. Она наблюдала за псом без особого интереса и удовольствия, а потом тяжело опустилась в кресло и с хрустом раздавила собственные очки.