Рождественский подарок - Мейв Бинчи (2012)

Стекла разбились вдребезги. Поднялся крик и шум, были извлечены на свет многочисленные совки и швабры. Бабушку утешали. Можно сделать новые очки, но, конечно, только после праздников, когда снова откроются магазины оптики. Все сочувствовали и, суетясь, недоумевали: как же это произошло?

— Я обычно так осторожна! — сокрушалась бабушка.

Джо тоже сокрушался и был вежлив.

Он услышал из кухни, как папа сказал:

— Ну, в этом году она не сможет переворачивать тарелки вверх дном и смотреть, подходящей ли марки фарфор.

Мама возразила:

— Слух-то у нее не пострадал, и она услышит, если ты будешь петь эту песню о белом Рождестве.

Но этот диалог был уже не таким враждебным, как предыдущие.

Теперь Джо следил за дедушкой. Иногда тот вынимал из уха слуховой аппарат, чтобы увеличить или уменьшить громкость звука. Почему же он сейчас этого не делает?

Пес по имени Свич, большой дружелюбный «почти лабрадор», обычно лежал, блаженно растянувшись возле камина, но на Рождество он всегда прятался от людей, поэтому Джо пришлось постоянно загонять его обратно в гостиную. Свич родился много лет назад в тот самый день, когда «Ипсвич» играл против «Арсенала», и папа всегда говорил: «Как здорово, что “Ипсвич” выиграл!..»

Дедушка получил на Рождество будильник. Он прислушался к тиканью, но не расслышал, поэтому, по своему обыкновению, вынул аппарат из уха, чтобы проверить громкость.

— Взять, дружище, — приказал Джо, и пес схватил кусочек пластмассы. Он был в восторге от новой игрушки, с наслаждением разжевал ее, так что бедный прибор не смогли бы узнать даже на заводе, где он имел несчастье появиться на свет.

Пытаясь отнять аппарат у собаки, Джо старательно вырвал из него все провода. Дедушка был в шоке. Он не слышал команды внука. Да и никто не слышал. А если кто и слышал, то не признался.

На столе появился рождественский обед. Еда, как всегда, понравилась Джо: блюда одно за другим появлялись на столе. Но на этот раз бабушка не приподнимала каждую тарелку, чтобы прочесть, что написано на донышке. Вместо этого она воскликнула:

— Как вкусно пахнет!

Мама от удивления чуть не уронила индейку. Все предшествующие годы она только и слышала, что печальные воспоминания о тех временах, когда Рождество было «настоящим», а птицу вносили на серебряном подносе. Теперь бабушка не могла разглядеть, на чем лежала индейка, а потому у нее не было поводов для «путешествия по аллеям памяти».

Папа разделывал индейку.

— Отец, тебе ножку? — Он поставил тарелку перед дедушкой и посмотрел на него, как будто ожидая одобрения.

— Выглядит аппетитно, сынок, — сказал тот.

Из другой комнаты доносились песни группы «The Chieftains»[7] — они зажигали вовсю. Все, включая бабушку, отбивали такт под столом. Выбор был хорош, эта музыка как бы объединяла поколения. Но дедушка совсем ее не слышал. Не слышал он и того, как Свич подвывал в такт музыке.

В рождественский вечер по телевизору должны были показывать отличный фильм. Но папа говорил, что вряд ли удастся посмотреть это кино: его отец наверняка заявит, что там пропагандируются не те ценности… Боевые товарищи не сражаются за родину, как положено настоящим мужчинам, к тому же герои используют такие выражения, которые заставят краснеть обитателей любой казармы. А бабушка выскажется, что все это вроде и ничего, однако уж точно полагается смотреть не в Рождество после хорошего обеда.

Но в этом году? Может быть?.. Джо посмотрел на родителей с надеждой.

— Врубай, — весело воскликнул папа.

— Ничего, небеса не упадут на землю, — согласилась мама.

Все сели смотреть телевизор. Дедушка тоже некоторое время глядел на экран: сюжета он не понимал, но мелькающие кадры его устраивали. Затем он мирно погрузился в сон. Бабушка видела лишь неясные очертания, но ей нравилась музыка, и казалось, что она следит за развитием сюжета. Но вскоре и она уснула.