Обретая любовь - Элоиза Джеймс (2016)

Фиби взирала на него в ошеломлении. А в нем лишь усиливалось ощущение правильности собственной позиции. Фиби была его женой и таковой должна оставаться.

– Меня не волнуют твои прежние связи. Твоих детей я признаю своими и буду любить их, как родных. Если не ошибаюсь, этот дом мы приобрели около восьми лет назад?

Она кивнула.

– Он не является родовым имением, то есть неотчуждаемым имуществом… У меня тоже имеется недвижимость, которой также можно свободно распоряжаться. Так что деньги не проблема. Мы сможем устроить в жизни всех троих. – Гриффин прищурился. – С принятием в дворянское сословие, возможно, возникнут затруднения. Каков у тебя опыт общения?

– С кем? – не поняла Фиби.

– С представителями высшего света, – пояснил Гриффин.

Ее губы слегка скривились.

– Никогда не участвовала в их суетной жизни. У меня есть семья и подруги.

– Ты не вращаешься в высшем свете? – удивился он. – Но ведь ради этого ты и вышла за меня.

– Ошибаешься, – возразила она. – Ради этого тебя купил мой отец, но я его сильно разочаровала. Я не смогла бы стать своей в аристократическом обществе, да и не хотела этого.

– Фиби, – как можно мягче произнес Гриффин, – хочешь ты того или нет, но ты являешься леди Берри.

Она пожала плечами.

– Тех, кто мне дорог, это ничуть не интересует. И пожалуйста, не величай меня этим титулом. После четырнадцатилетней разлуки я не считаю себя твоей женой.

Гриффин перенес вес тела на другую ногу. Он уже не пытался скрывать боль.

– Так что случилось с твоей ногой? – спросила Фиби. – Акула укусила? Или получил ранение в бою? Вижу, ты испытываешь немалые страдания. Со временем твое состояние, надеюсь, улучшится?

– Нога-то у меня в целости, вот только бедро было порезано саблей, и рана воспалилась. Но день ото дня нога приходит в норму.

Фиби тоже шевельнулась в кресле, словно испытывая боль из сочувствия к нему.

– Я благодарна тебе за снисхождение к моим детям, но я все равно не хочу быть твоей женой. – Она сказала это тихо, но твердо, как будто решение насчет их брака зависело исключительно от нее. – И этот дом купил не ты, а я, – добавила она. – Мой отец оставил мне приличное состояние. Ты сможешь легко убедиться, что я не прикасалась к тем деньгам, которые мистер Петтигру клал на мой счет.

В третий раз за сегодняшний день Гриффин осознал скудность своего лексикона. Да и что может сказать мужчина, узнав, что его жена многие годы ничего от него не принимала? Что она не только отвергала его финансовую поддержку, но и вообще не нуждалась в нем? Пронзившее его чувство обжигало, точно струя расплавленного свинца, от него перехватывало дыхание.

– Но почему? – вымолвил он.

Взгляд Фиби ни в коей мере не был извиняющимся.

– Потому что я не желала жить на средства, добытые грабежом.

– В таком случае тебе приятно будет услышать, что моя пиратская добыча давно уже растрачена. То, что я имею сейчас, частично заработано каперством (а это отнюдь не пиратство), но по большей части является доходами от импортно-экспортных перевозок.

– Не важно… Я не хочу быть женой пирата.

Гриффин резко поднялся с кресла.

– Поздно спохватилась, моя дорогая Поппи.

– Меня зовут Фиби! – напомнила она.

Он приблизился, нависнув над ней.

– Ах да, я забыл.

Фиби запрокинула голову, глядя на мужа, однако в ее глазах не было ни капли страха. Хотя последний десяток лет здоровые мужики буквально трепетали в его присутствии. Заметив его татуировку, они готовы были обмочиться в свои бриджи.

Но с Фиби, его женой, ничего подобного не происходило.

– Отойди! – потребовала она. – Меня ты не запугаешь!

– Похоже, что так.

Его кровь чуть ли не бурлила от возбуждения. Быстрым движением он подхватил Фиби на руки и опрокинул на кровать – так, что та не успела и ахнуть.

– Прекрати немедленно! – Фиби уперлась ладонями ему в грудь и попыталась оттолкнуть.