Кольцо с бирюзой - Грейс Тиффани (2007)

— Синьор Бассанио, — начала она, садясь в кресло за письменным столом, и несколько смягчила тон: нужно было бы сказать «любимый». — Порция сложила руки перед собой. — Вы можете считать меня необразованной девочкой, не закончившей школу, но, уверяю вас, в целом я отличаюсь от того, что вы себе воображаете.

Бассанио выглядел сконфуженным. Он поднял палец и начал говорить, но вскоре погрузился в загадочное молчание.

Порция вздохнула и спросила:

— Что вы хотели бы услышать?

— Ах, — Бассанио наклонился вперед, — думаю, несколько приятных слов, приличествующих фантазии новобрачной.

— А, слов! Итак, вы жаждете поэтической позолоты, которая, как печать, скрепила бы наш брачный контракт. Очень хорошо. Дайте подумать. — Она встала, отошла от стола, широко раскинула руки и сделала глубокий реверанс. — Мой дух покорный вверяет вам себя для управленья, мой синьор, мой господин и мой король!

Кто-то тихонько постучал в дверь. Порция нетерпеливо распахнула дверь и увидела Нериссу. Она стояла, сложив руки перед собой.

— Мне посылать за священником? — беспокойно прошептала она. — Что случилось?

— Я рассказываю Бассанио о его правах и интересах.

Нерисса выглядела озабоченной и раздраженной, хотя на этот раз и попридержала свой язык. Порция читала ее мысли. Все выходило из-под их контроля, они действовали неправильно с самого утра, Порции следовало признать это и сделать все возможное, чтобы выпутаться из ненормальной ситуации. Но та мрачно взглянула на Нериссу и закрыла дверь, хотя не раньше, чем ее спаниель, все еще одетый в свою пасхальную парчовую куртку, с тявканьем ворвался в комнату. Порция снова уселась в кресло, не обращая внимания на собаку, прыгающую у ее ног.

— Так! — сказала она. — Поднимая нить…

— Как Тесей в лабиринте с нитью Ариадны!

— Если хотите. — Порция снова раскинула руки. — И я, и все мое отныне ваше. Доныне я была хозяйкой этой прекрасной виллы, госпожою слугам, сама себе царицей! Ныне ж мой дом, и слуги, и я сама — все ваше, моего господина.

— Я принимаю этот дар! — вскричал Бассанио, вскакивая с места.

Порция опустила руки и указала на стул.

— Сядьте!

Спаниель сел, и Бассиано тоже сел.

— Довольно поэзии. Факт тот, господин Бассанио, что вы растратите мое состояние за год, если станете распоряжаться деньгами. Вот почему этот контракт гарантирует, что у вас не будет такого права. Да, деньги отныне ваши! Но подумайте вот над чем. Я три года управляла ими и хочу сказать вам откровенно: под моим управлением, со смерти моего отца, доходы «Бельмонта» увеличились в пять раз. Я получила кругленькую сумму по доверенности в Амстердаме, торгуя перцем из Ост-Индии, и в настоящее время я ожидаю еще больших прибылей от левантийской кампании…

— Милая, я так счастлив, что в вашей прелестной головке роятся мысли о торговле, — прервал ее Бассанио. — Потому что я пришел к заключению, что торговля имеет огромное значение для нашего государства. Наши купцы — это новые Ясоны, посылающие свои корабли во все концы света за золотым руном. Они — Галаады[55] в поисках новых Граалей! Я — аристократ и лично торговлей не балуюсь, только использую этих людей в качестве своих посредников. Но вместе мы сможем получать прибыль не в пять, десять, двадцать, нет, в сто раз большую! Потому что у меня есть советник, мой дорогой друг, лучший из всех возможных друзей, Мерлин в коммерции, Соломон в торговле шелком и пряностями… клянусь Христом, очень мудрый человек, и зовут его…

— Антонио ди Ардженто, — закончила Порция, сдерживая гнев.

— Так вы его знаете?

— Слышала о нем.

— И вы слышали о его…

— О планах продавать вино непьющим язычникам в Константинополе? Да. И о новом предприятии: продавать четки и предметы для католической молитвы протестантам-англичанам.

— Ах, ну, что касается этого, я получил новую информацию об отношении англичан к папе…