Кольцо с бирюзой - Грейс Тиффани (2007)

Он наклонился над столом, отодвинув в сторону лепешки и финики, которые она положила перед ним. Хотя он часто изображал из себя христианина, но все равно не стал бы есть свинину и насмехался над морковкой и репой, если она приносила их с огорода, — это еда для свиней, говорил он.

— Беги от смерти и выбирай жизнь и любовь, если сможешь. Твоя мать полюбила меня, — он ткнул себя пальцем в грудь, — но случись это сегодня, она не смогла бы выйти за меня замуж.

— Почему?

— Есть новый закон. Мне рассказал о нем вчера один мадридец, который пришел за рапирой. Браки между новообращенными христианами запрещены.

— Что?

— Limpieza de sangre. Король Филипп свихнулся на мысли об очищении испанцев, пусть на это потребуются сотни лет. Ах, бедная Ксанте, у тебя изъяны с двух сторон. Тем больше причин найти христианина, который женится на тебе и даст твоему ребенку христианскую кровь. Но тут я могу тебе помочь. — Он слабо улыбнулся. — Я делал мечи для лучших семей в Ламанче. Мое серебро и мое имя убедят их, что маленькая смуглая мориска не так уж плоха. И чей-нибудь сын захочет очистить твою кровь.

Насмешливый тон отца не мог скрыть серьезность его предложения. Ксанте похолодела. Сердце у нее сжалось, как будто все ее тело втиснули в один из ларцов, стоявших на отцовских полках, — безделушки, сделанные из остатков серебра, бронзы, или стали, или золота.

Но она была послушным ребенком, поэтому только опустила глаза и мягко сказала:

— Мне пока еще рано замуж.

— Ты отдала перстень, который я сделал для тебя, чтобы ты вручила его своему мужу, — сказал он. — Отдала этой бедной девушке, которая так пострадала от своего выбора. Но это было всего лишь кольцо из металла. Кольцо, которое действительно имеет значение…

— Моя невинность, я знаю, папочка, — проговорила она, покраснев.

Несмотря на ее послушание или из-за него, она не могла заставить себя сказать отцу, что уже рассталась с кольцом, которое имеет значение. Мать научила бы ее, как справляться со своими страстями и охранять свое тело, но у нее с четырех лет не было матери. Смутные предостережения монахини, учившей ее читать, мало что значили по сравнению с чувствами, вспыхнувшими в ней к одному юному толедскому мориску. Парень обещал жениться и соблазнил ее сладкими речами, хотя она и сама этого хотела, следует признать. Три ночи подряд они провели лежа под раскидистым миндальным деревом у стены отцовского двора. На четвертую ночь парень не появился, хотя клялся, что придет. Прошли месяцы, прежде чем Ксанте снова встретила его. Он вышел из своего дома с друзьями в разгар празднования предстоящей на следующий день свадьбы с девушкой — мориской из сельской местности. Он громко приветствовал ее и сообщил новость, как будто ей не на что было обижаться, а ему не за что просить прощения. Казалось, его привычка лгать о своей религии полностью подчинила себе его природу — лишила законной силы его обещания, сделала его бессердечным и красноречивым. Хотя сердце Ксанте было разбито, она пожалела его молодую жену.

Несколько дней спустя молодой человек снова навестил ее в отцовском саду, когда Хулиан дель Рей спал в полуденную жару.

— Пришел объясниться, — сказал он. — Да, женился на другой, но что еще я мог сделать? Я понял, что люблю другую. Любовь не выбирают.

Она отдала ему свое сердце, и он разбил его. Ксанте проплакала неделю, а потом поклялась осторожнее выбирать, кого ей любить.

Теперь ее отец думает, что сделает выбор за нее. Ксанте улыбнулась старому человеку, который склонился к ней через стол. Он считал ее прекрасным спелым плодом, который будет рад сорвать каждый молодой человек.