Долгая дорога в дюнах - Олег Руднев (1984)

— Главное, не передержать, — усмехнулся Рихард. — Чтоб из него дух не вышел.

— Как, как вы сказали? — переспросил, не дослышав, Зигис.

— Говорю, что красные наглеют с каждым днем.

— Боитесь переворота?

— А ты не боишься, что у твоего отца отнимут трактир, а тебя заставят петь «Интернационал»? — съехидничал Бруно.

— Пусть только сунутся.

— Когда сунутся, будет поздно, — жестко отрезал Рихард. — Бить надо всегда первым.

Машина, остановилась на площади возле трактира.

— Ну как? — обратился к компании Зигис. — Предлагаю всем выпить из этого кубка. Омыть мой трофей.

— Гуляйте, друзья! — Рихард приятельски хлопнул его по плечу. У меня, к сожалению, дела. И, высадив айзсаргов, круто развернул машину.

К стене дома Озолса была прикреплена большая металлическая табличка с надписью: «Управляющий отделением Акционерного общества «Рыбак»». Озолс с заброшенным за спину ранцем опрыскивал в саду яблони.

— Ты куда собралась? — спросил он вышедшую на крыльцо Марту, заметив у нее перекинутое через плечо полотенце.

— Не волнуйся, не на свидание, — с вызовом ответила та, широко распахивая калитку.

Отец сокрушенно посмотрел вслед дочери, тяжело вздохнул. Уже на самом берегу ее догнала Бирута и быстро затараторила:

— Один человек просил тебе передать… — она чмокнула Марту в щеку.

— Что передать?

— Да вот это самое, — Бирута поцеловала ее еще раз. — Догадалась, от кого? Они с Лаймоном в Ригу поехали, за сетями. Артур — еще насчет училища похлопотать.

— Надолго они, не знаешь?

— Ну если Лаймон не затеет на фабрике какой-нибудь митинг… Ему же всегда больше всех надо. Ох и жарища!

— Я окунусь. — Скинув платье, она побежала к воде.

Марта невольно залюбовалась стройной, бронзовой от загара фигурой девушки в сверкающих на солнце брызгах.

— А вода холодная! — крикнула Бирута.

Пока Марта скинула туфли, расстегнула халат, подруга успела вернуться.

— Тебя не дождешься, — растираясь полотенцем, сказала она.

— Да я сейчас, погоди!

— Нет, побегу. Отец сердиться будет, в огороде работы полно. — Бирута подхватила платье и, помахав на прощанье рукой, бросилась к дому.

Марта уронила халат на песок рядом с полотенцем, подобрала узлом волосы, но в воду идти не спешила, разморенная жарой. Опустилась в тень у старого карбаса, подперла голову руками, задумалась. Все складывалось неважно: отец продолжал вести себя круто и неумолимо — Артур это чувствовал и ершился. Резко изменила к ней отношение мать Артура. Порой Марта ловила на себе неприветливые взгляды Зенты, и… вообще теперь ей все чаще казалось, что все вокруг настроены к ним враждебно и неискренне. Нет, она нисколько не сомневалась в своей самостоятельности, но неприятности, по всей видимости, только начинались. Девушка так ушла в свои думы, что не обратила внимания, как сзади кто-то подошел. Обернулась лишь тогда, когда почувствовала на себе чей-то пытливый взгляд — перед ней стоял Рихард. Пряча под неловкой улыбкой смущение, он восхищенно смотрел на Марту. Она поспешно поднялась.

— Адская жарища, — осипшим голосом сказал Лосберг.

— Купайтесь, — улыбнулась девушка.

— Только вместе с вами.

— Нет, я передумала. Вода слишком холодная.

— Странно. Казалось бы, по законам логики…

— Вероятно, здесь свои законы. И своя логика. — Она набросила ка плечи халат. — А я считала, что вы уехали. В поселке говорили, будто вы продаете дачу.

— Отец болен, отъезд откладывается, — помолчал, хмуро добавил: — И потом, откровенно говоря, лично я вообще не собираюсь уезжать.

— Да, я тоже не представляю себе, как можно жить вдали от родины. Но как вы отпустите отца одного? У вас, наверное, есть для этого серьезные причины?