Притяжение - Стефен Коллинз (1996)

В кухне стояла ее мать; нажимая одной рукой на кнопку миксера, она отвернулась от него, уткнув палец другой руки в рецепт лежащей на столе кулинарной книги. Ник радостно смотрела на мать. Она убеждала себя в том, что с матерью все нормально, поскольку застала ее за привычным делом.

Зазвонил внутренний телефон. Должно быть, это Джерри-Терри желал убедиться, что в квартире все в порядке. Но мать Ник не обратила на телефон никакого внимания, равно как и на дочь, застывшую в дверном проеме. Телефон звонил достаточно громко, чтобы его услышали, несмотря на жужжание миксера. Ник вошла в кухню и сняла трубку.

— Привет, мама, — сказала она, прежде чем ответить на телефонный звонок. Мать повернулась и так испугалась, словно увидела привидение.

— Сьюзен! Боже милостивый! Что ты здесь делаешь? О, Боже! С тобой все в порядке? — Она выключила миксер. — Как ты смогла войти сюда, не предупредив? О, Господи. — Мать схватилась за сердце. — Что ты делаешь с телефоном?

— Как зовут охранника, мама? — прошептала Ник, прикрывая трубку рукой.

— Терри. Но он обычно не работает по ночам.

— Все в порядке, Терри. Благодарю вас, — быстро проговорила Ник и повесила трубку.

Мать снова сосредоточилась на кулинарном рецепте.

— Я варю суп, — пояснила она, опуская в миксер старую деревянную ложку и пробуя содержимое на вкус. Ник молча за ней наблюдала.

«Тут что-то не так. Но что именно?»

На столе, рядом с кулинарной книгой, стоял на три четверти опустошенный стакан с красным вином, около него — наполовину пустая бутылка «Бордо». Ник знала, что ее мать не пила уже — дай Бог памяти — четыре или пять лет.

— Мама, — обратилась к ней Ник.

Мать подняла голову и улыбнулась.

— Вино? — спросила Ник.

— Да, это вино, — подтвердила мать, отпивая глоток, затем другой, не отрывая глаз от рецепта. Затем она захлопнула книгу. — Я могла бы приготовить этот суп и во сне, — заявила она с отвращением. — Почему ты мне не позвонила? Ты представляешь, как я встревожена? — Мать Ник пристально посмотрела на дочь, словно пробудившись ото сна. — Что ты здесь делаешь?

— Ты не отвечала на телефонные звонки, — осторожно заметила Ник, — и не включила автоответчик.

— Я никогда не научусь пользоваться этими устройствами…

— Твое последнее послание было очень тревожным…

— Помоги мне порезать петрушку, — прервала ее мать. Она подвинула к Ник пучок петрушки, затем достала деревянную кухонную доску, которую подарила ей дочь много лет назад на Рождество. Ник положила петрушку на доску, и мать передала ей нож. — Не слишком много, — попросила она, когда Ник начала резать.

Мать взяла горшочек с бульоном, стоявший на плите, и налила немного в чашку с делениями. Пока Ник резала петрушку, ее мать включила миксер и медленно начала вливать туда бульон. Несколько минут и мать, и дочь сохраняли молчание. Ник почти обрадовалась возможности помолчать. Все шло как надо. Когда Ник была ребенком, ее мать нередко впадала в депрессию, с ней случались запои и нервные срывы — и тогда она звала Ник на кухню, и они вместе готовили: взвешивали, отмеряли, нарезали, пробовали, помогая друг другу, словно выполняли какое-то важное дело.

— Что ты имела в виду, когда сказала, что я не отвечала на телефонные звонки? — вдруг спросила мать, выключая миксер. — Я, несомненно, сняла бы трубку. Если бы ты позвонила. Ты хоть понимаешь, что я пережила? Нет, ты не понимаешь. — Она осушила стакан с вином, налила еще, с вызовом глядя на Ник. — Да. Пять лет трезвости пошли коту под хвост. Спасибо тебе большое.

— Мама, — проговорила Ник, взяв в руки стакан с вином, — почему бы нам просто не вылить это обратно в бутылку и не…

— Почему бы нам просто не вылить это обратно? — грубо передразнила ее мать. — А почему бы тебе просто не позвонить вовремя?

— Но я звонила…