Притяжение - Стефен Коллинз (1996)

Еще в школе Ник поняла, что живет двойной жизнью: романтической и импульсивной. Не в силах противиться влечениям, которые она в глубине души считала нечистыми. Ник тем не менее утешала себя тем, что не изменяет мальчикам, с которыми она вступала в сексуальные отношения.

Она еще не знала, что тем самым питает и культивирует в себе стыд и чувство вины — чувство, ставшее со временем ее неощутимым, но постоянным спутником.

* * *

Ник с ужасом смотрела на нож, потом положила его на пол.

Она знала, что не способна сейчас мыслить здраво. Значит, ей необходимо встряхнуться, не впасть в панику. Она заметила, что кровь Джеффри не того цвета, какой ее показывают в кино. Настоящая кровь казалась менее естественной.

«Думай. Думай».

Не умея оказывать первую медицинскую помощь, Ник импульсивно потянулась к телефону.

«Нет! Он умрет, пока ты будешь звонить».

Она попыталась прощупать пульс на запястье самоубийцы, но ничего не почувствовала. Потрогала его висок. То же самое. Джеффри упал так, что его рана была сейчас снизу. Ник не думала, что сможет выдержать вид открытой раны, но она повернула Джеффри так, что смогла приложить руку к его сердцу. Оно не билось.

«Он мертв».

Другой инстинкт подсказал Ник, что она не должна запачкаться кровью. Казалось, из Джеффри вытекло целое море крови, пропитавшей старый бежевый ковер. Кровь, нарушая законы гравитации, ползла вверх по софе, превращая ее из желтой в розовую.

«Позвони».

Ник встала. Ее руки были в крови. Она пошла в кухню, остановилась перед раковиной, вымыла руки, вытерла их и сняла телефонную трубку.

«Девять один один».

Вместо этого она набрала номер Мартины. Заиграла струящаяся музыка, и Ник целую вечность слушала знакомое послание, пока не раздался гудок.

— Мартина. Это Ник. Пожалуйста, сними трубку.

Молчание.

— Мартина. Это Ник. Сейчас десять минут пятого. Пожалуйста, сними трубку…

Мартина могла сегодня пораньше уйти домой, а может, отключила звук в автоответчике; она поступала так, когда разговор с пациентом приобретал напряженный характер. «Кто-то сейчас, как и я, находится на грани нервного срыва», — подумала Ник.

— Мартина. Когда ты услышишь это… в любое время… пожалуйста, позвони мне. Неважно, во сколько это будет, даже среди ночи. Хорошо? В любое время.

Ник прервала связь, нажав пальцем на рычажок аппарата, и прижала трубку к груди. Пока она не вышла из квартиры и не позвонила в полицию, все оставалось по-прежнему. Ник вспомнила документальный фильм, который видела недавно по телевидению, — фильм о последних часах жизни человека, лежащего на смертном одре. Перед самой смертью он разговаривал по телефону, отчетливо осознавая, что вот-вот умрет. Ник убедилась в том, что люди могут так себя вести, то есть совершать нормальные поступки перед смертью. Она не могла не позвонить в полицию. Но не могла и позвонить, поскольку вся ее жизнь зависит от этого.

Ник набрала номер 911. Раздалось три гудка.

«Повесь трубку…»

Гудки следовали один за другим.

«Все равно ему не смогут помочь…»

Кто-то ответил:

— Пожалуйста, сообщите адрес, откуда вы звоните.

Ник молча сжимала трубку, потом проговорила:

— Тут… человек…

— Ваш адрес, пожалуйста.

Ник хотела ответить, но не могла. Шум в голове смешался с пульсирующей тишиной. Она сказала себе, что ни в чем не виновата.

— …Он сделал это сам…

Ник нуждалась в передышке, чтобы унять внутреннюю дрожь и осознать собственную невиновность; она повесила трубку, схватила пальто и сумку и вышла из квартиры. Заперла за собой дверь на два замка.