На все времена - Джуд Деверо (2015)

День свадьбы приближался. За это время Милли и Тоби отлично сработались. Из них получился настолько эффективный тандем, что они понимали друг друга без слов. Награды гостям за лучшие костюмы придумала Милли, причем категорий призов было так много, что мало кто из участников остался бы без пластиковой медали. За лучшую прическу, за лучший головной убор, за лучшее белое платье, за лучшие туфли и так далее – столько номинаций, сколько они с Милли смогли придумать, сидя вечером за кувшином «Маргариты». Веселый был вечерок. Единственный неприятный момент возник, когда Тоби пожалела вслух, что у нее нет желтого сыра, который не нравился Грейдону.

– Кто такой этот Грейдон? – спросила Милли, подливая в ее стакан. – Я то и дело слышу это имя.

Тоби, будучи слегка под хмельком, но определенно не пьяная, подняла стакан и сделала глоток.

– Это настоящий принц.

– Любовь всей вашей жизни?

– Ничего подобного! После свадьбы Виктории я намерена заняться поисками мужчины, который мог бы вскружить мне голову. Он непременно будет умным, образованным и сексуальным. И долой девственность!

Тоби залпом осушила стакан, и у Милли глаза полезли на лоб:

– Вы до сих пор… гм?..

– И да и нет. Табита провела время прекрасно, но Тоби не досталось ничего. Благородные мужчины хороши на бумаге, а в реальной жизни как заноза в пальце.

– Вы должны рассказать мне эту историю! – воскликнула Милли.

– Нет. Не сейчас. И вообще никогда. Я отправляюсь в постель. Увидимся утром.

Она поднялась в свою комнату и рухнула в кровать.

За день до свадьбы и Тоби, и Милли валились с ног от усталости, но зато все было в полном порядке. Несколькими днями раньше от Марты Пуллен доставили платье Виктории – белое, так что спор выиграла Лоркан. Оно было великолепным: простого фасона, с глубоким декольте, высокой талией, рукавами три четверти и небольшим шлейфом. Сногсшибательным его делали тончайший швейцарский хлопок и искусная белая вышивка на юбке и рукавах. Виктория, Милли и Тоби, собравшись вокруг платья, восхищались тонкой работой, красотой и точностью каждого стежка.

У Милли были какие-то знакомые в костюмерной Метрополитен-опера в Нью-Йорке, и ей прислали наряд оттуда, упакованным в папиросную бумагу. Это оказалось платье из бледно-персикового атласа, покрытого тонкой тюлевой паутинкой, расшитой серебряной нитью. За годы блеск серебра потускнел, и его мягкое сияние еще больше подчеркивало красоту туалета. Платье было идеально скопировано и выглядело как сшитое вручную.

Что касается Джилли, Аликс и их мужей, то доктор Хантли знал, в каких ящиках спрятана на чердаке Кингсли-Хауса одежда нужной эпохи. Кен их раскопал, и они с Джаредом непрестанно ворчали по поводу того, что́ им приходится надевать на свадьбу.

Тоби повесила свое платье на дверцу гардероба. Оно пробудило столько воспоминаний, что ей вдруг стало трудно стоять и она присела на край кровати. Взгляд ее был устремлен на платье, а перед глазами проплывали картины: они с Грейдоном вместе.

В дверях возникла Милли.

– Тоби, с вами все в порядке? О боже, это ваше платье? Очень изысканное, но вы уверены, что оно подходит вам по фигуре?

– Я точно знаю, что подходит.

– Может, стоит все-таки примерить и посмотреть?

Тоби вскочила и резко, почти сердито заявила:

– Я надевала это платье, и не раз, его даже с меня снимали. В нем я танцевала, смеялась… даже замуж выходила!

Она закрыла лицо руками, и Милли тихо сказала:

– Думаю, мне лучше оставить вас одну.

– Нет, пожалуйста, не уходите. Разве у нас нет еще каких-нибудь дел?

– Можно сходить в церковь и проверить, правильно ли расставлены свечи.

– Хорошо! – согласилась Тоби. – И лучше бы зажечь несколько штук, чтобы удостовериться, что воск с них не капает. Я не хочу опять отскабливать его, как в прошлый раз. Если бы не Грейдон…

Она вздохнула, и Милли взяла ее под руку.