Роковая женщина - Майкл Корда (1998)

— Прости меня. Я не должен был повышать голос. Я вел себя как последний идиот, а ты спасла мне жизнь. — Он покачал головой. — Когда я был мальчишкой, мой кузен утонул в этих водах. Так что, кому-то другому, а мне следовало понимать. — Он потянулся и нежно погладил ее по щеке. — Ты вела себя чертовски храбрее, чем я того заслужил.

— Я была испугана до потери сознания.

— Ты сохранила достаточно сознания, чтобы найти меня. И вытащить на берег. Не многие смогли бы так поступить. — Он улыбнулся — впервые с тех пор, как оставил ее на пляже, чтобы уйти купаться. — Смею сказать, не каждый бы и захотел спасти меня.

— Ты еще покричи на меня, и в следующий раз я, может, тоже этого не сделаю.

Улыбаясь, он на миг закрыл глаза. Затем его настроение переменилось, углы рта опустились.

— Я думал там о Роберте — и о том, какая будет ирония судьбы, если я утону. Но это была не единственная моя мысль. Знаешь, предполагается, что когда тонешь, перед глазами должна промелькнуть вся твоя жизнь — во всяком случае, так утверждают. Но ничего подобного не случилось. Честно говоря, я был слегка разочарован. Вместо этого я подумал: «Проклятье, я потеряю Александру!» И совершенно неожиданно у меня оказалось достаточно сил, чтобы доплыть до скалы. Заметь себе, я ее видел, она была всего в нескольких ярдах, — но не мог достичь. Потом я подумал о тебе, и следующее, что я помню — как ударился головой об этот проклятый камень. Замечательно, правда? Видишь, ты спасла мою жизнь не один раз, а дважды!

— Я собираюсь спасти ее и в третий раз, уговорив тебя полежать и отдохнуть.

— Ничего подобного я делать не буду. — Он резко сел и застонал. — Черт! Слаб как котенок. Послушай. Я собираюсь задать тебе вопрос. И хочу, чтобы ты дала мне честный ответ. Хорошо?

Она кивнула. Ей не нравились подобные игры. Обычно, когда люди заводят песню с плясками насчет честности, они собираются сказать то, чего ты не хочешь слышать, или задать вопрос, на который ты не хочешь отвечать. Из-за разговоров о честности и серьезных вопросов ей всегда хотелось сослаться на Пятую поправку к конституции[32], но некая настойчивость в его голосе заставила ее понять, что это для него важно.

— Я должен знать, Алекса — и хочу правды, запомни это: ты меня любишь?

Она взглянула на него. Выражение его лица было серьезно как у судьи, синие глаза неотрывно смотрели на нее. Она прикрыла глаза, и несколько мгновений сидела молча, чувствуя, как ее охватывает паника, точно так же, как в волнах, и легкое сожаление, что эта тема затронута подобным образом. Затем она осознала, что может дать только один ответ.

— Да, — тихо сказала она.

— Это все, что мне нужно знать. Тебе ведь не хотелось этого говорить, правда? Ты, фактически, и не сказала. И не творила. Из-за меня? Или по какой-то другой причине?

— Артур, к тебе это не имеет никакого отношения. Я творила людям: «Я люблю тебя», зная, что это неправда. Это ужасное чувство. А когда я творила: «Я люблю тебя», и это было правдой, это никогда не приносило мне ничего, кроме горя. Или горя тому человеку, которому я это творила, что еще хуже.

— Да, я согласен, что «я люблю тебя», возможно, самая затертая фраза в английском языке. Кстати, бабушка обычно рассказывала об этом замечательную историю. Кажется, вскоре после тот, как она вышла за Кира, однажды утром она подождала, пока он усядется завтракать, и спросила: «Кир, ты правда меня любишь?»

Один Бог ведает, как она набралась для этого храбрости. Тем не менее Кир разложил на коленях салфетку, очистил вареное яйцо и сказал: «Послушай меня: я полюбил тебя со дня кашей встречи, я люблю тебя сейчас и буду любить тебя всегда. Это мое окончательное слово на данную тему, и я больше никогда не желаю слышать об этом снова!»