Роковая женщина - Майкл Корда (1998)

— Пей чай и не говори глупостей.

— Я бы предпочел скотч, но сегодня позволю себя угнетать. — Ей показалось, что чай он пьет с радостью. Пожалуй, ей нравилось видеть его таким — беспомощным и покорным. У нее что, скрытый инстинкт сиделки? Нет, дело в другом. Артур редко бывал уступчив, и определенное удовольствие крылось в том, что можно ненадолго подчинить его своей власти. Она решила воспользоваться привилегиями момента. Завтра он снова будет, без сомнения, «у руля», наводить порядок, отдавать приказы, принимать решения, управлять ее жизнью, так же, как и собственной, все вернется в обычное русло.

— Не медовый месяц, а черт знает что, — заметил он. — Однако я скажу, что он у нас будет, вот подожди немного. Как только подпишем все проклятые бумаги, устроим каникулы — уедем на несколько дней куда-нибудь, где тепло, не как в Мэйне. Я знаю в Калифорнии одно место в пустыне, абсолютно очаровательное, очень уединенное. Мы поедем верхом в горы, будем устраивать пикники под пальмами, у хрустальных ручьев. Я сто лет не ездил верхом. Это будет мне чертовски полезно. А после моего дня рождения — увидишь! Мы объедем весь мир, вот что мы сделаем! — Несколько минут он молчал. — Клянусь Богом, ты сделала меня счастливым человеком, — нежно прошептал он. — Подарила мне целую новую жизнь в возрасте, когда большинство людей уже готовы считать ее конченой.

Она потянулась, чтобы обнять его, но прежде, чем она успела сказать: «Я люблю тебя» — эти слова наконец готовы были сорваться у нее с языка, — он заснул.

Алекса немного почитала, потом выключила свет. Около полуночи, может быть, позднее, он беспокойно заворочался. Она приобняла его.

— Постарайся снова заснуть.

— Еще успею. Ты сохранила ключ, который я тебе дал?

— Конечно.

— Я просто спросил. — Казалось — она с трудом нашла правильное слово — его что-то грызет. Он с определенным усилием сел, потер лицо руками, словно пытаясь проснуться, и сделал глубокий вздох. — Мне нужно так много рассказать тебе. То, что тебе необходимо знать.

— У нас полно времени, Артур. Что ты имеешь в виду?

— Состояние. Семью.

— Они подождут.

— Возьмем Роберта…

— Артур, не начинай о Роберте, а то всю ночь будешь не спать.

Он не обратил внимания на ее слова.

— Нет. Ты должна выслушать. Я все откладывал то, что ты должна знать — по многим причинам. Главным образом потому, что меня беспокоило, что ты обо мне подумаешь. Я хотел поговорить с тобой в Мэйне, но не решился. Теперь, по некоторым основаниям, я собрался с духом сделать это сейчас. Поэтому я собираюсь рассказать тебе, что произошло между мной и Робертом.

— Я это знаю.

— Ты ничего не знаешь, — резко бросил он, потом взял ее руку и крепко сжал. — Прости. Я не хотел повышать голос. Мне нелегко об этом говорить.

— Тебе не нужно делать этого.

— Я должен. — Он закрыл глаза. — Ты теперь моя жена… У меня было четверо детей, — начал он почти шепотом.

— Я знаю. У тебя был сын, который погиб в автомобильной катастрофе, верно? Джон.

— Да, Джон. Бедный Джон. Из мальчиков Роберт был моим любимцем. Конечно, я обожал Сесилию, как многие отцы — дочерей, но любимцем был Роберт, и, Бог свидетель, он изо всех сил старался заслужить мое одобрение. Он не из слабаков, Роберт.

— А Джон?

Казалось, он не услышал ее, погрузившись в воспоминания.