Роковая женщина - Майкл Корда (1998)

Она чувствовала себя так, словно ковыляла босиком по каменистой тропе. Роберт не оказывал ей никакой помощи. Он дымил с улыбкой на лице, его глаза настолько не выражали эмоций, будто она обращалась к нему на суахили.

— Но, может быть, — она мучительно подбирала какую-нибудь вежливую фразу, которая не принуждала бы ее ни к чему, кроме возможности добрых намерений на будущее, и не рассердила бы Стерна, и зацепилась за одно из любимых выражений Саймона, — есть области компромисса.

— Области компромисса? — Он слегка склонил голову набок, словно ждал перевода. До нее дошло, что она, вероятно, переоценила свои таланты. Как у дипломата и политика, у Роберта, несомненно, превосходящий опыт в ведении переговоров.

— То есть? — спросил он.

— Ну, музей, например, не является областью компромисса.

— Вот как? А что является?

Беседа продвигалась быстрее, чем ей хотелось.

— Контроль над Трестом. В конце концов, замысел вашего отца был в том, чтобы он был разделен и использован в добрых целях.

— Разделен? Да, конечно. — Он, казалось, несколько мгновений обдумывал это. — Возможно. Это вполне допустимо.

— Я хочу, разумеется, сначала переговорить с мистером Стерном.

— Безусловно, — серьезно сказал он. — За это вы ему и платите. А берет он недешево, насколько мне известно.

— И я хочу знать, желают ли компромисса другие члены семьи.

— Даже Сесилия?

Она кивнула. Бесполезно пытаться достичь согласия, пока кто-то в семье будет против. Роберт, похоже, считал так же.

— Если мы продвинемся в этом вопросе, я позабочусь о Сесилии. Не беспокойтесь о ней.

— И Элинор?

— Элинор?

— Если верить вашему отцу, нет смысла говорить о чем-то важном для семьи Баннермэнов, пока этого не захочет Элинор.

Роберт усмехнулся.

— В этом отношении отцу можно верить. Чертовски верно! Если Элинор нет у вас на борту, можете не трудиться поднимать якорь.

— Мистер де Витт сказал мне, что она ни с кем не видится.

— Правда?

Привычка Роберта отвечать вопросом на вопрос выводила из себя, но как характерная черта, она была несравнима с тем, в чем обвинял его отец.

— Я полагаю, вы знаете.

— Не намекаете ли вы, что хотите поговорить с бабушкой?

— Я не хочу. Но думаю, что должна.

— Пожалуйста, не сочтите меня грубым, но с чего вы взяли, что она вас примет? Епископ Олбани добивается встречи с ней годами — напрасно, следует добавить, — а он не посягает на фамильное состояние. Вы встречали ее на похоронах. Разве этого не достаточно?

— Она велела мне держаться в стороне. Но я не собираюсь этого делать.

— Она не из тех, с кем можно спорить. Поверьте мне, Алекса.

— Я не собираюсь с ней спорить, Я должна попытаться объяснить ей, чего хотел Артур.

— Это вам необходимо?

Она кивнула.

— Не знаю почему, но, да, это для меня важно. На похоронах я почувствовала… не знаю, может, я просто не хотела, чтоб она ненавидела меня. И почему-то мне не кажется, что она возненавидела… Я ожидала, что испугаюсь ее, видите ли, из-за того, что рассказывали все, включая вашего отца, но не испугалась. Совсем.

— Может, и следовало бы.

— Я так не думаю.

— Предположим, бабушка согласится встретиться с вами — в чем я сомневаюсь. Что вы ей скажете?

— Что я — не враг. Что я любила Артура. Для начала.

— Это не те слова, которые она захочет услышать.

— Я в любом случае хочу сказать их ей.

Роберт что-то беззвучно просвистел про себя.

— Давайте договоримся, — я попробую убедить ее принять вас, — заметьте, не обещаю. Тогда вы откажетесь от пресс-конференции?

Ее сердце никогда не лежало к пресс-конференции. Это была идея Стерна, ее же она страшила. Однако она не хотела отбрасывать козырную карту Стерна, не проконсультировавшись с ним.

— Я должна подумать об этом.