Роковая женщина - Майкл Корда (1998)

— Он, должно быть, по-настоящему ненавидел своих детей, в особенности Роберта.

Эта мысль ее удивила. За последние два дня Саймон был так занят, защищая ее — и себя — от газетчиков, что им почти не выпадало случая поговорить. И теперь, когда они разговорились, она чувствовала, что обижена его вопросами.

— Ненавидел? С чего ты взял?

— Да ладно, Алекса. Про это все знают. Баннермэн и трое его отпрысков! Пару лет назад о них была длинная статья в «Нью-Йорк таймс». Кажется, называлась «Война в раю». Роберт за нее угрожал судебным преследованием, но, помнится, из этого ничего не вышло. Отношение Артура Баннермэна с детьми — такой же непременный атрибут великосветских сплетен, как брак фон Бюлова[5] или история о том, как Сьюард Джонсон женился на горничной-польке и завещал ей миллиард долларов в обход своих детей… Я слышал, что Артур никогда не разговаривал с Робертом, после того как тот развелся.

— Я знаю, что это неправда. — Неожиданно она устала от этой темы. Понадобится вечность, чтобы убедить Саймона, что он не прав, и потому не стоит тратить усилий.

— Он ничего не сделал, чтобы помочь сыну в предвыборных кампаниях. Он даже не появлялся на конвенциях вместе с собственным сыном!

— Саймон, все не так просто. Артур считал, что он исполнил свой долг. Он не хотел, чтобы Роберт баллотировался, но раз Роберт так решил, Артур достаточно потрудился, чтобы расчистить ему сцену. Он рассказывал, что обзвонил каждого проклятого республиканца в штате, а потом звонил им повторно — чтобы взять с них обещание не рассказывать Роберту о звонке отца!

— Правда? — оскорбленно спросил Саймон. Он ненавидел признавать свои ошибки. — Никогда об этом не слышал. А как насчет развода Роберта? Как быть с историей, что Артур согласился дать показания против сына в пользу Ванессы?

— Ради Бога! Адвокаты Ванессы вызвали Артура повесткой! У него не было выбора. Он рассказывал, что, когда он пришел в Метрополитен-клуб на ленч и ему вручили повестку, это был один из самых постыдных моментов в его жизни! А под присягой он сказал, что хотя, конечно, не встречался с сыном — это всем известно, но может заявить официально, что у его невестки мораль уличной девки. Поэтому, думаю, его в конце концов решили не вызывать в качестве свидетеля.

— Не похоже, чтобы они были счастливой семьей.

— Да, я не думаю, чтоб они были счастливы. Так же, как моя семья, или твоя, из того, что ты мне рассказывал. В любом случае, настоящая проблема с Робертом не связана ни с его разводом, ни с сенатской кампанией. Это было раньше. Жена Артура умирала от рака, знаешь ли, когда он проводил свою президентскую кампанию. Думаю, она, вероятно, скрывала от него до конца, насколько все серьезно. А может, он не получил сообщения вовремя… но, в общем, она умерла до того, как он вернулся. Дети так и не простили его за это. И вдобавок они обвиняли его в смерти Джона.

— Джон? Кто это? Я думал, у него было только трое детей.

— Четверо. Джон, Роберт, Сесилия, Патнэм. Джон погиб в автомобильной катастрофе.

Она взглянула в окно, сознавая, что не должна рассказывать Саймону историю целиком, да и не хочет этого. Не было возможности ввести его в курс семейной драмы Баннермэнов, она и сама не многое сумела понять. Сначала она думала, что Артур был жертвой своих детей, потом — что они были его жертвой, и, наконец, пришло сознание, что, возможно, все они были жертвами друг друга, а может, просто фамильного имени и состояния.

Конечно, Артур Баннермэн, которого она знала, был совсем другим человеком, чем тот, с которым его дети сражались последние двадцать лет.