Театр любви - Наталья Калинина (1996)

— Это изначально неверный взгляд на суть нашей миссии, хоть я и не верю в теорию первородного греха. Зачатие слишком серьезная вещь, чтоб осуществлять его таким примитивным способом. К тому же вынашивание ребенка в утробе займет очень много времени, а мы должны произвести на свет как можно больше потомства. За нас все сделают специалисты мирового класса. Таким образом эмбрионы не будут зависеть от духовного и физического состояния матери в тот либо иной момент их развития. Это сделает их практически неуязвимыми в эмоциональном плане. Такой и должна быть раса будущего.

— Это будет пробирочная раса. — Я грустно усмехнулась.

— Это будет раса суперменов, — возразил Стас. — Их воспитанием займутся самые лучшие гувернеры, учителя, тренеры. Ты даже представить себе не можешь, как я богат. Мы с тобой сможем позволить себе все что угодно.

— Это богатство заработали те самые темные людишки, которых нашел твой двойник?

— Идеи принадлежат мне. Без меня они бы не смогли заработать ни цента. Увы, кое-какие из них в жизнь воплощал этот кретин и его идиотская команда. Я совершил просчет, положившись на человека, у которого в юности был психический прокол.

— У тебя не было никаких проколов, Стас?

Он ответил надменно:

— Мелочи. Главным образом тактического характера.

— А если я не соглашусь на ту роль, которую ты для меня сочинил? Ты будешь считать это своим проколом?

— Согласишься. У тебя нет другого выхода.

— Выход есть всегда. Нужно лишь суметь увидеть его.

— Ты не Захочешь причинить своим ближним новые страдания.

— Ты же сказал совсем недавно, что не собираешься на меня давить.

— Совершенно верно. Право выбора я оставляю за тобой.

Он встал. Его тело, обтянутое комбинезоном, было гибким, в меру мускулистым и, судя по всему, отвечало эталону красоты. Но красота эта меня не трогала: я видела перед собой настоящее чудовище. Монстра.

— И как ты представляешь себе нашу дальнейшую жизнь? То есть жизнь прародителей новой человеческой расы?

— Во-первых, нам придется заниматься строжайшей селекцией, во-вторых…

— Ты хочешь сказать, что мы, как твои любимые крокодилы, будем уничтожать собственных детей, если они не соответствуют каким-то там стандартам?

— Если верить Ветхому завету, Бог делал то же самое. Вспомни Всемирный потоп. Во-вторых, мы будем путешествовать по всему свету, вбирая все наилучшее. С тем, чтобы передать это нашим детям.

— Мы будем жить в этой летающей тарелке? — поинтересовалась я, обведя взглядом странную комнату.

На его красивом невозмутимом лице появилось подобие улыбки.

— Это всего лишь имитация. Пока мы находимся на Земле, но мои ученые вовсю работают над созданием совершенных космических кораблей, которые будут соответствовать представлениям людей о так называемых летающих тарелках и блюдцах. Как тебе наверняка известно, космические пришельцы неподвластны земным законам.

— Ответ ты должен получить сейчас или я могу какое-то время подумать?

— Ты его уже дала.

— Наверное, ты прав. Но я должна повидаться с мамой. И еще я хочу знать наверняка, что ты не причинишь вреда Апухтину.

Он взял меня за обе руки и заставил встать. Наши взгляды встретились. Его зрачки были бездонными, как ночное небо. У меня закружилась голова, и все смешалось в мозгу.

— Мама, мамочка, милая…

Я кружилась по комнате, стиснув в объятьях ее почти невесомое тело. Она улыбалась мне, в ее глазах блестели слезы. Наконец я остановилась, и тогда мама протянула руку и погладила меня по щеке.

— Скоро весна, Танюша. Слышишь, как поют за окном синички?

Мы пили на кухне чай с вареньем, то и дело протягивая друг другу руки и улыбаясь. Я вскакивала, обнимала маму за плечи, прижималась щекой к ее мягким, пахнущим чем-то очень родным волосам. Я чувствовала себя на седьмом небе от счастья.