Джейн и Эмма - Джоан Эйкен (2013)

Миссис Фицрой настаивала. Если деньги должен был потратить кто-то другой, у нее всегда было полно идей. В результате, к немалому изумлению Джейн и Рейчел, для них была нанята личная горничная по имени Сьюки тринадцати лет от роду, обязанности которой заключались в помощи молодым леди, уходе за их волосами, ногтями и чулками. Она должна была следить, чтобы девочки не ходили с неподшитыми подолами нижних юбок, вырезать папильотки, чинить кружева, чистить перчатки, собирать лимонную кожуру, чтобы смягчать кончики пальцев, и готовить смесь из гвоздики и апельсиновой цедры, чтобы в их ящиках с бельем был приятный аромат. Сьюки и ее юные хозяйки довольно быстро подружились, она рассказала им о своей большой обедневшей семье в Спиталфилдс, и они стали вовлекать ее, как союзника, во многие дела.

К сожалению, через несколько месяцев после водворения Сьюки в доме у обитателей начали пропадать разные мелкие вещи: веера, бусы, заколки для волос, ножницы, шелковые чулки, — и в конце концов исчез принадлежавший миссис Фицрой довольно ценный браслет из опалов и жемчуга.

Миссис Фицрой очень заботилась о своих украшениях. Все они — от бриллиантов, хранившихся в банке, до самой последней заколки — постоянно пересчитывались, чистились и перекладывались. Когда пропажа обнаружилась, миссис Фицрой подняла ужасный крик.

Муж подарил ей браслет на помолвку; он ей дорог, как память об усопшем, хотя вещь сама по себе, конечно, и недешевая, она не хочет ни на кого бросать подозрения, но что она должна думать?

Флери, горничная миссис Фицрой, ходила тише воды, ниже травы. Ей это было нетрудно, потому что она всегда была тощим, болезненным созданием и не разговаривала ни с кем в доме, кроме хозяйки и попугая — за которыми самоотверженно ухаживала. После того как обнаружилась пропажа браслета, Флери весь день без устали сновала по дому, заглядывая в самые невероятные места — под крышки кастрюль, за настенные часы, в ведра для угля; при этом ее губы оставались сжатыми, словно она мысленно обвиняла всех членов семьи в краже сокровища ее драгоценной хозяйки.

Через некоторое время прошел слух, что она сделала какое-то открытие, принесшее ей некое злобное удовлетворение; горничная закрылась в комнате с миссис Фицрой, а потом туда же призвали полковника, который, на свою беду, не вовремя вернулся из клуба.

— Взгляните, сэр, что Флери нашла в сундуке этой девчонки! — торжествующе воскликнула миссис Фицрой, тыча в лицо полковника розовым страусовым пером. — Это мое! Пропало в четверг на прошлой неделе.

— В сундуке какой девчонки? Боюсь, я не понимаю вас, мэм, — ответил полковник, озабоченно хмурясь.

— Ну, у Сьюзен или как ее там… у горничной моей внучки, между прочим, нанятой вами, сэр. Это было найдено в ее сундуке. А если у нее было это, кто знает, что она могла еще украсть? Я требую, чтобы немедленно позвали констебля и обыскали ее вещи.

— По-моему, это уже сделано, — возразил полковник, недовольный очередным происшествием, но втайне радуясь, что перо нашли в вещах служанки, а не его дочери или ее подруги.

Констебли были вызваны, и бедная Сьюки подверглась допросу. Всхлипывая и дрожа, она кричала, что не знает, как розовое перо попало в ее сундук. Она никогда бы не сделала такого, даже не подумала бы об этом. Она любит своих хозяек, довольна работой, имеет все, что душе угодно, так зачем ей красть то, что она никогда не сможет использовать?

Ее сундук был тщательно обыскан, и в нем нашлись некоторые другие пропавшие мелочи: ножницы, пакетик булавок, шелковые чулки.

— Это не я положила их туда, — плакала Сьюки. — Это сделал какой-то злой человек, захотевший обвинить меня! Я в жизни не брала ничего чужого!

Но улики против нее были слишком сильны, и офицеры решили отвести ее в участок, заверив полковника Кэмпбелла, что допрос преступницы наверняка выявит местонахождение браслета.