Год тумана - Мишель Ричмонд (2009)

— Случись все в другой день, было бы не так странно, но тогда… Утром я ходила на пляж с Другой Тиной. Мы так и зовем ее — «Другая Тина», потому что меня тоже зовут Тина, пусть даже все говорят «Гуфи». Ну, не важно. Так вот, с Другой Тиной пошли покататься, и нам пришлось сидеть на досках и ждать волны. Наверное, часа два сидели. В наших краях лето не самый классный сезон для серфинга. Иногда приходишь на пляж и понимаешь — шансов поймать волну практически нет. Но вся суть в том, что такое обычно бывает в Рокэуэй и Аньон-Нуэво, но не на Ошен-Бич. Значит, сидели две Тины на досках и качались на волнах, вверх-вниз, и такой спокойный день выдался, даже удивительно. А потом услышала сирену, посмотрела на пляж и увидела патрульную машину. Так странно… Подумала, что кого-нибудь застукали на парковке с наркотой, следом появился спасательный катер, и тогда с Другой Тиной подплыли к берегу. Коп спросил нас, видели мы кого-нибудь подозрительного. Сказали правду — нет, не видели. И тогда он пригласил Другую Тину на свидание. Это уж вообще ни в какие ворота не лезло, учитывая ситуацию. — Гуфи поправляет волосы, заново собирает в хвост и говорит: — Хотя я, конечно, не спец.

— Но разбираетесь в воде.

Она смотрит на мои руки. Я расковыряла себе ноготь, и теперь палец кровоточит. Тина достает салфетку из-под прилавка и прижимает к ранке.

— Это нервы, — усмехаюсь.

— Да, я знаю воду, — говорит Гуфи. — И поэтому мне кажется, дело обернулось как-то иначе. То есть, конечно, Ошен-Бич — опасное место, и все такое, но обычно, если кто-нибудь тонет, виноваты волны. Так бывает почти всегда. Хорошо помню, как сидела тогда с Другой Тиной и думала: «Странно как-то».

— Это самые лучшие новости за долгое время, — говорю. — Я никогда не верила, что Эмма утонула, но никак не могла доказать свою правоту. Может быть, ваши слова убедят остальных.

— Надеюсь, вы ее найдете. — Тина улыбается, демонстрируя неровные зубы. — Куда теперь?

— В парк.

— Пойду с вами. Пять минут назад у меня начался перерыв, собираюсь перекусить в «Бэшфул». Бывали там когда-нибудь?

— Кажется, нет.

— Уж наверняка запомнили бы. Подождите на улице, только куртку возьму.

Так приятно не быть одной, просто ощущать кого-то рядом! Я сейчас все время провожу одна и, возможно, даже начала постепенно утрачивать способность к нормальному разговору. Ограниченность нынешних горизонтов превратила меня в человека, которого я ни за что не потерпела бы рядом с собой в обычной жизни.

— Давно занимаешься серфингом? — Очень приятно спрашивать, приятно вести легкую беседу с кем-нибудь вроде Тины, которая не осуждает, не видит во мне человека, на чьей совести фатальная, непростительная ошибка. Незаметно мы перешли на ты.

— С восьми лет. Отец учил, пока не смылся от нас.

Гуфи оглядывает меня с головы до ног.

— Могу научить, если хочешь. Научишься запросто. У тебя идеальное для серфингиста тело — сильные ноги и узкие плечи. Поэтому лучше не тяни, времени не так уж много — уезжаю в колледж.

— Когда?

— Ну, я, в общем, даже не решила, в какой именно… Но наверное, скоро решу. — Тина слегка пританцовывает, будто в ее голове играет музыка, неслышная остальным. — Просто несколько недель назад проснулась и вдруг вспомнила, что мне уже двадцать пять.

— И что хочешь изучать?

— Морскую фауну. Как-то даже планировала поступить в Гавайский университет. Хорошо ведь получать деньги, обучая туристов кататься на доске.

Доходим до Норьеги, и Тина хлопает меня по плечу со словами:

— Пришли. Может, пообедаем вместе?

— Боюсь, не выйдет — дел полно. Позвони, если узнаешь что-нибудь.

— Разумеется. А ты заходи. И лучше до двенадцати. В «Бэшфул» действует специальное утреннее предложение. Яичница, бекон, поджарка и кофе всего за три тридцать.

— Какая прелесть.