Женщина нашего времени - Рози Томас (1993)

Преследуя Харриет, она бежала вниз по длинному склону, размахивая руками и перескакивая ногами в красных теннисных туфлях через клочки нестриженой травы. Харриет тоже бежала вниз по холму в направлении детской площадки, беговой дорожки и железнодорожной линии, которая кольцом окружала северный Лондон и по которой бегали маленькие поезда.

— Не можешь!

Харриет бежала так быстро, как только могла, но Линда бегала быстрее. До того, как она добежала до основания холма, Линда бросилась вперед, обвила руками талию Харриет и повисла на ней, чуть не опрокинув их обеих на землю.

— Хорошо, хорошо, — задыхаясь, кричала Харриет, — ты победила. Отпусти меня. Ты самый быстрый ребенок в Хемстед-Хит.

— Посмотри сюда.

Они повернулись, чтобы посмотреть на тот склон, по которому они спустились. На вершине Парламентского холма на фоне неба сверкали яркими квадратами и ромбами воздушные змеи, понаблюдать за которыми они забрались на холм. Линда и Харриет вместе подошли к другой стороне холма, расположенной ближе к дому Харриет, в респектабельном потоке прогуливающихся по парку в субботний день.

— Я не люблю гулять, — запротестовала Линда, когда Харриет предложила ей пойти в парк. — Мы бесконечно гуляем в школе, а сейчас каникулы.

— На этот раз тебе понравится.

Сначала она была надутой, но как только увидела над ними воздушных змеев, она забыла о своем неудовольствии.

— Сначала посмотрим на этих птиц, — зашумела она, и они поднялись на холм, с которого открывался вид раскинувшегося вокруг города.

— Вы никогда не говорили, какой отсюда вид. Он такой бескрайний. Я думаю, он такой же бескрайний, как Лос-Анджелес, только здесь нет океана, — добавила она, забавляя Харриет преданностью своему городу. — А что это такое круглое? — спросила она, показывая пальцем.

— Это собор святого Павла. Неужели ты не узнала его?

Линда пожала плечами.

— Наверное, нет. А что, должна?

— Подойди сюда.

Они подошли к металлическому щиту, на котором были нанесены главные ориентиры. Харриет была удивлена тем, как мало знает Линда, но ее тронул ее интерес к зелено-коричневой панораме города. Ее вопросы свидетельствовали о ее умственных способностях. Харриет охотно отвечала, они прислонились головами друг к другу, когда показывали и щурились, всматриваясь в серый воздух.

Линда повернулась и широко улыбнулась ей.

— Это очень здорово. Мне это нравится, потому что так много зеленого.

Тяжелые, куполообразные кроны деревьев спускались к краю железнодорожной линии и становились сплошной зеленой поверхностью, распространяющейся вдаль через Риджентс-парк, а затем разбивающейся на мозаику городских скверов.

— Деревья прекрасны, — согласилась Харриет.

Линда снова бросила на нее быстрый взгляд:

— Вы действительно любите этот город?

— Лондон? Да, люблю. Это мой дом, мне здесь удобно и безопасно. Это так важно — чувствовать, что ты принадлежишь какому-то месту, как ты — Лос-Анджелесу. Ты не задумывалась над этим?

— Мне жалко, что я не живу там все время вместо этого отвратительного Сент-Бриджида, — вздохнула Линда.

— Завтра ты оправляешься домой, так что радуйся, — ободряюще сказала Харриет.

Она установила, что ободрение лучше влияет на Линду; чем сочувствие.

Каспар вернулся в Лондон. Пока Харриет и Линда гуляли в парке, он был на ланче с режиссером и несколькими денежными тузами. Они запланировали встретиться позже и отвести Линду поужинать в кафе «Хард-рок». Это была последняя радость сегодня вечером, а завтра Линда улетит на Западное побережье США, где проведет в Голливуде с матерью вторую половину своих летних каникул.

— Да, но я не могу ждать, — непреклонно сказала Линда, однако добавила: — Я буду скучать без вас.

— Я все еще буду здесь, когда ты вернешься.

— Спорим, что я быстрее добегу до подножия холма.