Женщина нашего времени - Рози Томас (1993)

Как только они прибыли в толчею воркующих женщин и мужчин с теплыми рукопожатиями, Харриет поняла, что Каспар намерен сильно напиться. Все в нем, даже то, как он держит свое тело, как будто оно причиняет ему небольшое неудобство, напомнило ей новогодний прием у Лендуитов. Прием поглотил его. В такой момент он не мог позволить своему бокалу оставаться пустым. Харриет патрулировала по окраинам зала. Она помнила слова Линды возле каруселей в Санта-Монике и ее предостережения. Это было верно, что она не принадлежала этому месту. Ей надо было спешить домой.

Однажды через всю комнату она улыбнулась, стараясь передать Каспару свою уверенность. Он разговаривал и смеялся, создавая впечатление, что он очень доволен собой. Она не хотела, чтобы он чувствовал необходимость заботиться о ней, особенно сегодня вечером. Но она ощущала, что эти люди, случившееся событие и обильная выпивка разделяют их.

Ирония заключалась в том, что она думала об их любви после награждения и, забавно было видеть это сейчас, о спасении Каспара от бутылки. Все это подействовало на нее, ей стало тягостно и грустно. Что-то заканчивалось, но не удовольствием, а пустым эхом поражения.

В полночь Харриет отключилась от седьмой беседы с седьмым иностранцем и отправилась на поиски Каспара. Она нашла его за столом во внутренней комнате. Он вспотел, и его лицо покрылось морщинами. Харриет не узнала ни одного из его компаньонов.

Она тихо спросила:

— Каспар, скоро мы сможем поехать домой?

Он поднял на нее глаза. Его синие глаза были затуманенными и остекленевшими, как в первый день их встречи. Она не была уверена, что он вообще узнает ее.

— Поехать? — спросил Каспар. — А на черта? Еще рано.

— Тогда я могу уехать?

Он в замешательстве развел руками.

— Конечно.

Потом он сосредоточился. Как она отметила в Литтл-Шелли, он мог быть обаятельным даже при очень сильном опьянении.

— Харриет. Дорогая волнующаяся Харриет. Возьми машину. Скажи шоферу, просто возьми машину.

— Как ты доберешься до дома?

Он ухмыльнулся, его глаза снова заплыли.

— Как-нибудь. Это мой город. Или просто останусь здесь.

Она хотела сказать: «Но утром я уеду…»

Но остановила себя. Вместо этого она быстро наклонилась и поцеловала его в обе щеки. В углах его рта был белый налет, а дыхание наполнено виски.

— Спокойной ночи, — улыбнулась она ему.

Лимузин понес ее назад в ранчо мимо мелькающих улиц, обсаженных рядами пальм, под теплым бархатным небом в ее последнюю ночь в Голливуде. Вернон открыл ей дверь. Дом был темным и очень спокойным. Харриет запаковала свои вещи и положила сверху красное платье. Тишина была подавляющей и совсем не роскошной.

Она в нерешительности постояла у телефона, а затем взяла трубку и набрала номер газеты, в которой работал Чарли. К ее удивлению, он ответил. Она предполагала, что он, вероятно, отсутствует или на ланче.

— Харриет? Ты вернулась?

— Не совсем. Чарли, что ты имел в виду, когда звонил перед моим отъездом? Намек, ты сказал. Намек от кого? Что он означает?

— Ты спросила, что мне важнее — ты или хороший газетный материал?

— Поставь на первое место меня. Скажи мне, что ты слышал?

— У меня был ланч с агентом по связям с общественностью.

Харриет сосредоточенно слушала. Одна журналистка рассказал Чарли Тимбеллу во время пьяного ланча, что одному из финансистов страховой компании предложили использовать принадлежащие их компании акции «Пикокс» для поддержки перестройки управления компанией. Финансист отказался, заявив, что под руководством Харриет Пикок компания развивается по удовлетворительной кривой роста.

— Кто делал предложение, Чарли?

— Я не слышал разговора. Хотя и не требуется особенно напрягаться с догадками, не так ли?

— Особенно не требуется, — согласилась Харриет.