Женщина нашего времени - Рози Томас (1993)

— Двадцать процентов Лендуитов, как вы сказали, — Робин улыбнулся, — пять процентов Джереми и акции множества организаций, как указано здесь.

Он протянул ей бумаги. Как послушный курьер, Джереми подтолкнул их вдоль стола заседаний совета в сторону Харриет.

Харриет прочла список, он был удивительно коротким. По отсутствию в списке она определила тех акционеров, которые остались верными ей. На какое-то мгновенье она почти воспряла духом, хотя она понимала, что должно последовать дальше.

— Но еще двенадцать. Вы еще далеки от контроля, Робин.

Наконец он улыбнулся, показав все зубы.

— Нет. Если вы учтете акции Троттов. Их голоса позволяют мне перейти отметку в пятьдесят процентов. У меня есть контроль, Харриет. Посмотрите правде в глаза.

Медленно, скованно Харриет повернула голову в сторону Кэт.

— Ты будешь голосовать за меня? — прошептала она. — Или с ним, против меня? Ты сделаешь это, мама?

Харриет обычно никак не называла Кэт на собраниях совета директоров. Она всегда обдуманно избегала любого упоминания об их взаимоотношениях. Но сейчас она придала этому слову его полный смысл. Как эхо, она повторила дешевый эффект Робина.

— Мама?

Кэт слегка покачала головой, и дряблая кожа на ее полных щеках задрожала, как молоко перед кипением. Густой румянец покрыл ее кожу, но подбородок она держала высоко поднятым.

— Мне никогда не нравилось это, Харриет. Мне никогда не нравилось, что ты делала, создавая этот бизнес. Ты делала это за счет Саймона. Ты направила его на тот мост, ты, вместе со своим бизнесом. Это как кровь на твоих руках.

Харриет парировала эти слова, расталкивая их по сторонам непроизвольными скользящими движениями рук, но при этом она локтем сбила на пол пачку чистой бумаги для заметок.

— Я жила этим. Нет необходимости напоминать мне. Но ты запуталась, мама. Не думаешь логично, потому что тебе никогда этого не требовалось. Ты прожила всю свою жизнь за Кеном, а до этого за своей решимостью соблюдать приличия. Ты должна четко представлять себе ситуацию, не так ли? Послушай меня. Ты ее не знаешь. И если ты говоришь мне, что хочешь голосовать за мою отставку из моего собственного совета, потому что ты думаешь, что на мне кровь Саймона, то я скажу тебе, что ты перепутала бизнес и чувства.

Харриет вздохнула. Она перевела взгляд с темно-красного лица матери на гладкое лицо Робина.

— Вы никогда не были виноваты в смешивании бизнеса и чувств, не так ли, Робин?

— Может быть, однажды, — доброжелательно ответил он.

Теперь перед ней предстала последняя картина. Это был день, когда на совещании определилась цена акций. После совещания она приехала в офис Робина, чтобы сообщить свои новости. Она чувствовала себя достаточно сильной, чтобы принять на себя весь мир, и они занимались любовью, согреваемые взаимным успехом. Харриет подавила эту картину, вжимая ее в черноту за своими глазами, и ее заменила злость, которая ринулась в нее горячее, чем любой эротический импульс, который она когда-либо испытывала.

Она резко повернулась к Кэт, которая, казалось, сжалась от страха перед ней.

Харриет зашипела на нее:

— Не поддерживай его. Неужели ты не понимаешь? Ты можешь понять, почему он делает это? Какие веские для маленького мальчика причины стоят за всем этим?

Кэт крутила в пальцах карандаш. Это был фирменный ка-ран-даш «Пикокс», один из тех, которые фирма раздавала на яр-мар-ках игрушек и торговых мероприятиях, украшенный маленьким павлиньим хвостом. Сейчас он затрещал в ее руках. Она аккуратно положила два обломка на стол рядом с бумагой для заметок и так резко подняла подбородок в сторону Робина, что ее дряблая кожа задрожала.