И всё равно люби - Кэрри Браун (2016)

После того как доктор Веннинг умерла, Рут было очень трудно представить – как пытался предложить ей Питер, – что она где-то рядом. Но иногда у нее получалось: сначала ширма, перегораживавшая палату, в которой лежал мистер Мицотакис, потом сигаретный дым, потом яркая кожица апельсинов и их запах – такой сладкий и сильный, а потом шорох огромных крыльев и колыхание воздуха у самой щеки.

Глава 6

Через год после удара, когда речь Питера почти полностью восстановилась – только правая сторона лица немного отставала да правая нога чуть подволакивалась, – они отправились в небольшой отельчик неподалеку отпраздновать его выздоровление. Рут вела машину, Питер подремывал рядом в пассажирском кресле.

Выбираясь из машины, Питер протянул ей руку и улыбнулся своей новой чуть скошенной улыбкой.

Местечко оказалось в точности, как она себе его представляла, – премиленьким: вкусная еда, хороший выбор вина, в ванной крошечные баночки шампуня и прочие мелкие радости. Рут отворачивала крышки и довольно нюхала одну за другой.

На другой день они взяли напрокат лодку и поехали к озеру. Стояла осень, берег отражался в яркой полоске воды. Они мерно поплюхали веслами часок, изредка обмениваясь ничего не значащими фразами. Когда они вернулись на лодочную станцию, перед ними тоже возвращала лодку другая пара, гораздо их моложе. Женщина была очень привлекательной – миниатюрной, аккуратной. Рут – как всегда, самая высокая дама в комнате, с большой грудью, оттягивавшей плечи вперед, – всегда завидовала таким.

Да, ей всегда хотелось быть крошечной худощавой блондинкой.

Соседка оказалась именно такой: блондинка, волосы элегантно окрашены и подстрижены. На ней были узкие черные шорты вроде тех, что надевают велосипедисты.

Когда они причалили к берегу, Питер – джентльмен, сколько ни возражай, – выбрался из лодки первым и придерживал ее для Рут.

«Настоящее львиное сердце», – восхищенно шептала ему Рут иногда.

Сейчас Рут заметила, что хорошенькая блондинка поглядывает на Питера – он все еще привлекателен, крупные черты лица, серебряные пряди по-мальчишечьи падают на лоб.

Питер протянул ей руку. Он вспотел, под мышками на серой футболке обозначились влажные круги. Крепко взял Рут за руку, она сжала его руку в ответ. С минуту лодка раскачивалась под ней, и ей показалось, сейчас она свалится. Тяжелая она стала, растолстела совсем в последнее время. Ну да, просидела целый год рядом с Питером, играла с ним в карты, помогая ему разработать пальцы. Только вот она не умела просто так играть – стоило ей сесть за карты, как ее сразу тянуло погрызть каких-нибудь орешков.

– Ох, ну я и разжирнела, – пожаловалась она ему накануне, вытираясь после горячей ванны и разглядывая себя в зеркале, стараясь поскорей отвести взгляд.

Питер, нахмурившись и сосредоточенно подняв подбородок, медленно завязывал галстук.

– Ты прекрасна, – отозвался он.

«Он никогда не изменял мне», – подумала Рут. Давным-давно, когда они были еще совсем молоды, задолго до того, как они поженились, они не виделись какое-то время – о, это было ужасное время. Может быть, тогда Питер и переспал однажды с кем-то, а может, даже и не один раз. Но они никогда не говорили об этом. Может, даже обращался к проституткам. Молодые мужчины ведь делают так иногда. В те времена это было вполне допустимо – была даже специальная категория дам легкого поведения: как благодушные подружки или наставницы, простые в обхождении и немного развратные, они учили молодых мужчин расслабляться.

Теперь, у причала, Питер с неожиданной силой подтянул лодку. Рут поднялась, и лодка опасно закачалась под ней. Мгновение – и вот она уже на берегу, под ногами твердая земля.

– Батюшки святы! – крякнул Питер.

Какое смешное выражение, старомодное. От него опять навернулись слезы.