Искушение любовью - Эйлин Драйер (2015)

– Раньше вы с нами не были знакомы, – мгновенно ответила Фиона, вновь взяв в руки карандаш, чтобы вернуться к работе.

– Конечно, – вздохнул Чаффи. – Все равно жаль, что я не мог к вам раньше заходить.

– Не жалейте: вы бы все равно не зашли, – инстинктивно возразила Фиона, внимание которой было занято паттерном, постепенно вырисовывавшимся под карандашом Мейрид. – Нам крайне редко приходилось жить в подходящих условиях.

– В публичном доме, милорд, – сказал агент.

Алекс опустился на стул.

– Что?

Агент, человек с широким, огрубевшим от ветра ирландским лицом и печальными, как у гончей собаки, глазами, заглянул в записную книжку.

– В публичном доме, – повторил он. – Я, как вы понимаете, должен был расспросить маркиза, чтобы получить требуемую информацию. Он сказал, что не увидел ничего страшного в том, что девочки, когда он их нашел, работали в лавке окулиста. Но публичный дом – совсем другое дело. Маркиз сказал… – Агент прервался, чтобы свериться со своими записями. – По его словам, позором для него является даже намек на связь с такой, как она.

Мучившая Алекса головная боль усилилась. Имей он сомнения относительно честности агента, было бы легче. Тем более что нечто подобное насчет позора он уже слышал от маркиза.

– Вы уверены? – спросил он, сдерживая желание в очередной раз потереть голову рукой. – Они работали в борделе?

Агент раздвинул губы в полуулыбке, продемонстрировав отсутствие нескольких передних зубов.

– Я бы не советовал додумывать и сразу делать выводы, сэр. Основным источником этой информации является некая Бетти, которая была там не то бандершей, не то кухаркой. По сути, известно лишь, что девочка бывала в веселом доме.

Теперь Алекса стало еще и слегка подташнивать.

– Сколько лет было девушкам в то время?

– Девушке, сэр. Информация касается только старшей – леди Фионы. Или Рыжей Фи, как ее там называли, поскольку была еще одна Фиона, Черная Фи. Точно неизвестно, когда леди Фиона начала. Свидетели вспоминают, что она была там примерно с год. Потом навестить ее приехал какой-то здоровый, грозный военный, и больше ее там не видели. С самой Бетти поговорить, конечно, не удалось: она благополучно скончалась четыре года назад, – но ее дочь помнит, что рыжая девочка приходила четко, как часы, по понедельникам и четвергам.

– А эта свидетельница видела Фиону с клиентами?

Агент нахмурился.

– Она же была совсем ребенком, я имею в виду мисс Трики. Сидела на кухне у материнской стряпни. Видела только, как через кухонную дверь входила, а затем выходила девушка. А запомнила, потому что та ей время от времени подбрасывала монетки.

Алекс поборол очередной приступ головной боли. Он знал, что жизнь Фионы была очень трудна: Йен об этом рассказывал, да и она сама тоже, – но то, что говорил агент… Невыносимо было даже представить, что столь умная и смелая девочка была вынуждена заниматься такими позорными, убивающими душу делами.

– Имеется… гм… кое-что и похуже, милорд, – продолжил агент тем же ровным, спокойным голосом.

Алекс чуть не затряс головой, чтобы отогнать, казалось, до краев заполнившие ее тревожные мысли.

– Что?

– Доподлинно известно, что две эти юные мисс встречались по вечерам с группой взрослых мужчин. И они буквально рвались на эти встречи. Последнее особо подчеркивает один из клерков, работник мистера Макмарри. Правда, сам мистер Макмарри утверждает только то, что девочки научились делать отличные очки. Честно сказать, не знаю, имеет ли это какое-то значение…

После услышанного Алекса уже не удивляло презрение, с которым маркиз относился к своим внучкам. Их судьба совсем не имела для него никакого значения. Он твердо знал, что совершенное ею в ранней юности достойно только осуждения, и осудил ее навсегда.