Искушение любовью - Эйлин Драйер (2015)

Следует рассказать ему все. Это было первое, о чем подумала Фиона, когда вернулась в действительность. Он сказал ей правду, пошел на риск, раскрыв ужасные тайны, грозившие ему виселицей. Он был до конца откровенен, хотя речь шла о том, что его покойная жена предала интересы государства. Алекс обнажил перед ней не только тело, но и душу, доверив и то и другое ее воле. Разве она не должна поступить так же?

Она скосила глаза на свою руку, покоившуюся на его сильной широкой груди, и подумала о тех часах, которые они провели здесь, самых счастливых в ее жизни, и ответ пришел сам собой. Нет. Не сейчас. Не в этом месте. Так получилось, что эта темная кладовая стала местом мечтаний и надежд, – вот пусть таковой и останется. Наверняка наступит более подходящий момент для ее исповеди. Она все расскажет ему в спокойной обстановке, когда будет достаточно времени, чтобы попытаться все объяснить, так чтобы его взгляд после ее исповеди не сделался холодным. Хотя, может, не стоит откладывать, как она уже делала десятки раз? Может, как раз сегодня он готов к тому, чтобы понять?

Надо только найти подходящий момент.

Но найти такой момент она опять не смогла. Как-то странно было начинать серьезный разговор, когда они лежали в тишине, тесно обнявшись и прислушиваясь, как бьются их сердца. Тем более это казалось лишним, когда он еще дважды поворачивался к ней и они вновь занимались любовью, еще более страстно и продолжительно. И уж совсем лишними были бы любые слова, когда она повернулась к нему, вдруг поняв, что скоро придется уходить, а сама мысль о том, что их тела не будут соприкасаться, показалась ужасной.

А потом вернулись заботы. Рано утром, пробравшись по крышам до одного из дальних домов, они проскользнули вниз. Вскоре вверх по Аппер-Брук-стрит прошел хорошо подгулявший гусарский офицер со своим верным денщиком. Они махали руками в сторону башни, явно недовольные, что часы на ней отбивают не то время, на которое рассчитывали. Не смог «денщик» начать свой рассказ и когда они подошли к выделявшемуся своей мертвенной белизной городскому особняку герцога. Даже особо не стараясь, в тени соседних одинаковых, словно солдаты, строений из красного кирпича можно было заметить наблюдающих за происходящим людей.

– Бингли! – заорал Алекс, качаясь будто в поисках равновесия после чрезмерной порцией джина. – Мы дошли наконец до казарм?

– О нет, сэр, нет, – ответила Фиона, благородно подставляя своему «командиру» плечо, чтобы тот не упал. – Гораздо ближе до мистера Уикершема.

Алекс отрицательно затряс головой. Озорные искры в его глазах видела, естественно, только Фиона.

– Ни за что не останусь у Уикершема! Он слишком громко пердит. К тому же из-за него мне пришлось расплавлять свои медные пуговицы в этом проклятом Бадахосе, – принялся рассуждать Алекс заплетающимся языком, а потом неожиданно рявкнул, хлопнув себя по ляжке: – Отвечай же быстрее, Бингли! Ты со мной?

Они двинулись вперед, оставив наблюдателей потешаться над забавной сценкой, и спокойно миновали будочника, который лишь повыше поднял свой фонарь. Далее Алекс и Фиона, уже не опасаясь посторонних глаз, быстро прошли вниз по улице и, обойдя конюшни, увидели нужный дом.