Вечерняя звезда - Ларри Макмертри (1995)

— Сотней потаскух? — переспросила Мелани, ошарашенная.

— Ну, и они все будут беситься, потому что сегодня — субботний вечер и им всем хочется вернуться на работу, — сказал полицейский с усиками. — Уж где-где, а в тюряге они ни за что не захотят оставаться.

Мелани доводилось здесь видеть нескольких женщин, которые были похожи на проституток, пусть даже их здесь было не больше, чем в Хьюстоне в таких же кварталах. Мысль о том, что она окажется в тюрьме с сотней проституток, ошеломила ее. Если бы арестовали Брюса, его-то это устроило бы — Брюс всегда пожирал проституток глазами — ему казалось, что у них очень экзотический вид.

Но все же она подумала, что, наверное, полицейские преувеличивают. Ну, как это в Окснардской тюрьме могло оказаться сто проституток? Конечно, они немного преувеличивали. В комнате, в которую ее привели, было сорок-пятьдесят женщин, но она вскоре готова была согласиться, что сорок или пятьдесят раздраженных женщин вполне могли показаться сотней, особенно если ты находишься среди них, что и происходило с ней в течение последующих нескольких часов. Это был тюремный котел — большинство женщин в комнате, куда ввели Мелани, были азиатками, латиноамериканками или черными. В комнате оказалось всего четыре белых девушки, но Мелани беспокоило не то, что это был котел. Беспокоило ее то, что здесь было так много народу, стояла духота и нечем было дышать, а становилось еще тесней. Каждые несколько минут в коридоре стучали каблуки, и в комнату вталкивали очередную партию из трех-четырех женщин. А места оставалось столько, что почти всем приходилось стоять. У Мелани так и не было ни капли во рту, и порой ей казалось, что она падает в обморок. Если бы тут хотя бы было не так душно и не так хотелось пить или хоть немного посвободней, то побывать в тюрьме было бы даже интересно. Конечно, это была редкая возможность увидеть, как живет другая половина людей, но неудобства отбивали у нее любопытство.

К тому же регистрация шла с черепашьей скоростью. Каждые пятнадцать минут пара матрон с усталыми лицами не спеша выкрикивали две-три фамилии. Двух-трех девушек уводили на регистрацию, но все в толпе прекрасно понимали, что новеньких в камеру добавляли быстрей, чем выводили тех, кто торчал в камере уже несколько часов. Большинство женщин накрасилось для субботнего вечера по-особому, и на их лицах читалось явное нетерпение.

Мелани их не осуждала. Она и сама терпеть не могла ждать кого-нибудь, и Брюс частенько поругивал ее за нетерпеливость. А в этой толпе, где она теперь оказалась, подумала она, как раз нужно было набраться как можно больше терпения.

Негритянка лет тридцати на вид расположилась поближе к дверям камеры, рассчитывая оказаться следующей на выход, когда появятся полицейские. Они приходили раза три-четыре, а ее все не вызывали. Она начала понемногу закипать, и когда в следующий раз полицейский поманил пальцем какую-то другую женщину, она заговорила:

— Сколько же народу вы собираетесь затолкать в эту черную дыру? Вы что, не видите, что здесь и так полно?

Выражение на лице полицейского абсолютно не изменилось. Он не произнес ни слова. Он просто взял и запер камеру, намереваясь уйти.

— Козел вонючий! — закричала негритянка.

Полицейский ненадолго обернулся и, тыкая пальцем в ее сторону, сказал:

— Осторожней с выражением, Дениза, — и пошел себе дальше.

Мелани ужасно хотелось попытаться хотя бы пробиться к стене, прислониться к ней, но у стены не было ни сантиметра свободного пространства — все было занято женщинами, которых привезли до нее. Как только одну из них уводили, ее место тотчас занимала какая-нибудь из стоящих рядом.

Казалось, никакой надежды протиснуться к стене у нее не было.