Вечерняя звезда - Ларри Макмертри (1995)

Не оставалось ничего, кроме как стоять среди всех этих женщин и надеяться, что рано или поздно и ее вызовут. Прошел час, может быть, больше, она перестала следить за временем, хотя нет-нет да возникала у нее мысль о том, что было бы здорово глотнуть хоть немного воды. Или прислониться к стене. В сущности, ни о чем больше она и не думала. В голове у нее все время была какая-то пустота. Все это было настолько непохоже на ту жизнь, которой она жила, — быть здесь в камере с полусотней, если не больше, проституток. Правда, она так устала и у нее не было сил даже на то, чтобы озираться по сторонам. Единственное, чего ей хотелось — чтобы все поскорее кончилось.

Потом наступила минута, когда она почувствовала, что среди пустоты в ее голове появляется боль. Боль пронзила ее и исчезла, но вскоре ее снова пронзило болью. Ей становилось все хуже. Боль была тихая, словно судорога, но хуже, чем судорога. Просто раза в два больней, чем бывало с нею при судорогах. И вот она уже корчилась от боли, сдерживаясь изо всех сил, чтобы только не застонать.

— О-ой! — Боль стала такой сильной, что лицо ее исказилось.

Маленькая латиноамериканка, стоявшая рядом с ней, которая жевала жвачку и стоически выносила все, не жалуясь, как и все остальные женщины, услышала это «О-ой» и увидела, что с лицом Мелани творится что-то ужасное. Мелани показалось, что в глазах у нее мелькнуло сочувствие.

— Тошнит? — спросила женщина.

— Наверное, вырвет, — пожаловалась Мелани.

— Да уж, милочка, не сказать, что ты здорово выглядишь, — сказала женщина, взяв Мелани за руку.

Но тут Мелани стало так больно, что она уже не могла не вскрикнуть от боли. Несколько женщин обернулись. До сих пор Мелани побаивалась соседок по камере, стараясь держаться тихо, не привлекая к себе внимания. Но боль стала невыносимой, и она испугалась. Ноги ее задрожали, она боялась, что не сможет устоять на ногах… Ей хотелось прилечь… И вдруг настала какая-то пустота, у нее было ощущение, что она проваливается куда-то, и несколько женщин, кажется, подхватили ее. Потом все начали так визжать, что она просто не могла больше ни о чем думать. Она падала, просто проваливалась куда-то, больше ни на что не обращая внимания.

12

— Аврора, не приезжайте, — сказала Пэтси. — Ну, хоть раз доверьтесь мне и послушайте моего совета. Я здесь, Кэти — тоже, и никакой опасности Мелани не грозит. Мы ее поставим на ноги.

— Ты совершенно уверена, что ей ничего не грозит? — снова спросила Аврора.

До нее дозвонились из Лос-Анджелеса в четыре часа утра и, слава Богу, не разбудили Гектора. Во второй раз они позвонили в четверть седьмого. За эти два с лишним часа Пэтси с дочерью сумели забрать Мелани из тюрьмы и отвезти ее в больницу под названием «Кедры Синая». Аврора почти точно помнила, что в этой больнице сделали несколько операций самой Элизабет Тейлор! Она подумала, что если в этой больнице спасли жизнь самой Элизабет Тейлор, там сумеют помочь и с выкидышем Мелани. Но между звонком из тюрьмы и вторым, из больницы, были часы напряженного ожидания. Аврора припомнила, как у нее самой был выкидыш, и припомнила она не столько боль, сколько горе, которое это принесло. Редьярд был слабым утешением в этом горе. В сущности, он вообще всегда был слабым утешением.

Возможно, он и не был виноват — ведь не мужчины носили в себе ребенка, и откуда им было понять, что значит такая утрата для женщины. То, что это было именно так, только усугубило ее горе, и она почувствовала себя еще более одинокой.