Вечерняя звезда - Ларри Макмертри (1995)

Аврора ласково посмотрела на нее, но ничего не ответила. Джейн пожалела, что спросила ее об этом.

— Иногда, если я думаю о чем-то в этом роде, я забегаю вперед и почти убеждаю себя, что это уже произошло, хотя этого и не было, — объяснила она.

— Ну, это в порядке вещей, — призналась Аврора. — Мне так понравился лорд Маунтбаттен, что я почти сама себя заставила поверить, что у нас с ним был роман на яхте.

— Но этого не было? — спросила Джейн.

— Увы, нет! Но на корабле-то он был, и я его видела. Да будь у него хоть малейший ко мне интерес, я бы была просто игрушкой в его руках. Но он мной не заинтересовался.

— А я однажды познакомилась на какой-то вечеринке с Джеком Николсоном, и со мной было то же самое, — призналась Джейн. — А ваш психотерапевт приятный?

— Приятный, но разочарованный, — сказала Аврора. — Мне кажется, разочарование больше уничтожает людей, чем все известные медицине болезни. Оно сокрушило и мою мать-красавицу. Наверное, поэтому я всю свою жизнь сражаюсь за то, чтобы оно не уничтожило меня.

— Вы не выглядите разочарованной, Аврора! Вы выглядите так, словно побеждаете в этой борьбе.

— А я и побеждаю. Надеюсь, и ты победишь в своей, Джейн. Пройдет несколько лет, и ты поймешь, что побеждать становится труднее, чем прежде.

— Да и сейчас уже нелегко. Порой я ужасно грущу. Если бы не Шишарик, я, наверное, снова сошла бы с ума. Но Шишарик словно исключает вероятность этого.

— Ну да, до тех пор, пока это только вероятность, — сказала Аврора.

— А ваша мама — она что, в конце концов, сошла с ума? — спросила Джейн.

Аврора время от времени упоминала о своей маме, но никогда прежде ничего о ней не рассказывала. Теперь, как оказалось, садовник был единственным человеком, которого она любила. Было нетрудно понять, почему так произошло. Большинство садовников, с которыми ей самой доводилось общаться, были довольно симпатичными, цветущими ребятами.

— Нет, с ума она не сошла. Отец узнал о Сэме и уехал от нее. Он больше никогда ни словом не перемолвился с мамой. Это было почти как у леди Чэттерли. Отец не очень-то хотел спать с мамой, но его сильно обескуражило, что она спала с садовником — и не один раз, а долгое время.

— А как отец относился к вам? — спросила Джейн.

— Он приехал ко мне на свадьбу, напился и поцеловал меня. Но это был не тот поцелуй, которого невеста ждет от своего отца в день свадьбы. А после этого я виделась с ним раза два — один раз на обеде в Нью-Йорке, и там все было не слишком хорошо, и второй раз, когда его хоронили.

— А что было у вашей мамы с Сэмом дальше? Вечная любовь?

— Да. Хотя вечной для них она была всего пять лет. Сэм сорвался с дерева, на котором обрезал ветки, и сломал позвоночник. Врач в больнице сделал что-то не так, как нужно, и Сэм умер. А потом мама немножко расслабилась. Ее последний ухажер был португальский скрипач, который, кроме всего прочего, попытался целовать и меня.

Ей на мгновение стало грустно — она вспомнила, как печальны были глаза ее мамы в последние дни жизни. Скрипач пытался целовать всех женщин, которые приезжали навестить ее, но мама мирилась с этим.

— А Паскаль никогда не приставал к тебе? — спросила Аврора, подумав, что Паскаль чем-то напоминал португальского скрипача ее матери.

— Зачем нам сидеть здесь и думать о плохом? — прервала ее Джейн. — Мы перекусили, ну и поехали. Паскаль — приятный человек, и никогда он не пытался целовать меня. А вот ваш генерал — эксгибиционист.