Вечерняя звезда - Ларри Макмертри (1995)

Брюс растерялся. Что тут скажешь? В конце концов, теперь он жил в Лос-Анджелесе, а она — в Хьюстоне, да и вообще ей никогда не нравилось заниматься сексом именно с ним. С чего вдруг этот разговор о сексе?

— Тебе что, все равно, будем мы трахаться или нет, ты, жопа? — спросила Беверли.

— Нет, не все равно, — ответил Брюс. Он не считал, что такой разговор нужно было бы прекратить. Стоило подумать, если девушка задает тебе такой вопрос. Что, он должен был сказать ей, что больше не будет с ней спать? Да никогда в жизни — уж лучше соврать что-нибудь.

— А что, если я вдруг окажусь в Беверли-Хиллз? — спросила Беверли. — Ты ведь не вытащишь свой инструмент, побоишься женушки?

— Она мне не жена, — напомнил ей Брюс.

— Так ответь на мой вопрос! — сказала Беверли.

— А с чего вдруг ты здесь окажешься? — спросил Брюс. Ему показалось, что на этот раз лучше потянуть с ответом.

— Что ты дурака-то из себя корчишь? — возмутилась Беверли. — Мама все время ездит туда к вам за покупками. Я могу поехать с мамочкой, если захочу.

Брюс подумал, что, наверное, Беверли здорово изменилась. Когда они были в Хьюстоне, ей редко хотелось секса с ним, а уж если он и уговаривал ее, то казалось, что ей хотелось только, чтобы все скорей кончилось. У нее никогда не было желания заняться этим настолько глубоко, как у него с Мелани. Вот уж Мелани относилась к сексу серьезно, в какой бы форме это ни происходило. Неудивительно, что она забеременела.

У Беверли с сексом было немало проблем. Ее чаще всего интересовал не сам секс, а макияж. С чего бы это ей заводить разговор о поездке в Лос-Анджелес только для того, чтобы потрахаться с ним?

— Может быть, я уговорю ее поехать на будущей неделе, — сказала Беверли. — Ты там работаешь?

— Работаю на полставки, — сказал Брюс. — И учусь в театральной студии.

— Ни фига себе, — удивилась Беверли. — И как же мне найти тебя, если мы приедем?

— Черт его знает, — ответил Брюс. — Мы пока что не можем поставить себе телефон. Может, позвонишь мне на бензоколонку?

— У тебя даже нет телефона? — посочувствовала Беверли.

— Здесь это стоит целое состояние, — сообщил Брюс. Иногда он с трудом выносил эти ее манеры девушки из богатой семьи. Понятно, она была шокирована. Надо же, у нее есть знакомый, который настолько беден, что не может позволить себе установить телефон!

Теперь разговор зашел в тупик. Брюс дал ей телефон бензоколонки, хотя и не был уверен, что ему стоило связываться с Беверли, если она и в самом деле приедет в Лос-Анджелес специально для того, чтобы заняться с ним сексом. Из всех, кому он мог бы позвонить, поговорить и успокоиться, выбрать Беверли, наверное, было худшим вариантом. Он вспомнил, что ему никогда не приносило облегчения ничто из того, что между ними происходило. Наоборот, он всегда начинал психовать еще сильнее.

Теперь ему предстояло самое сложное — найти Мелани, заклятого врага Беверли. И зачем, спрашивается, он стоит здесь, в телефонной будке, и разговаривает с этой девушкой из Хьюстона, которая считает его задницей? Конечно, никто, кроме него, не виноват, но разве от этого легче? Нужно было как-то прекращать разговор с Беверли.

— Если я приеду, ты уж не исчезай, а сделай что-нибудь необычное, иначе все, конец, — предупредила его Беверли, пока он раздумывал, как решить эту задачу: убрать ее голос из телефона. — Пригласи меня, по крайней мере, в «Плющ» — нужно же хоть как-то замазать всю ту гадость, которую ты сотворил, — продолжила Беверли. — Если бы не ты, у меня все еще был бы мой «феррари».

— А что такое «Плющ»? — спросил Брюс.

— Это ресторан, у тебя что, гиря вместо головы? — спросила Беверли. — Все киношные люди туда таскаются. Ты же живешь в Голливуде! Ты что, не слышал о «Плюще»?

— Мы живем далеко в Долине, — сказал Брюс, — а в Голливуде бываем редко.