Вечерняя звезда - Ларри Макмертри (1995)

Осторожно, выбрав старый маршрут, который она помнила еще с тех пор, когда в Хьюстоне не было скоростного шоссе, она понемногу двигалась на север через залив и к востоку мимо железнодорожных складов, пока не оказалась в районе Шип Чэннел. Она вспомнила, как где-то здесь, на улице Мак-Карти, она видела греческий бар под открытым небом, куда моряки заходили выпить и поиграть в карты. Он был недалеко от огромных нефтеперерабатывающих заводов, и в воздухе пахло бензином и солью. Но она вспомнила, что это место показалось ей приветливым, а ей в эту минуту хотелось от жизни одного — приветливости и дружелюбия.

Все точно, бар, который больше напоминал сарай, оказался именно здесь. Он был открыт ветрам с залива и реву машин с улицы Мак-Карти. Два пожилых грека в майках сидели за расшатанным столиком и перемешивали костяшки домино. Оба были полными, седовласыми, и оба курили. Ни один из них не выразил ни малейшего удивления, когда крупная женщина, босая и в домашнем платье, вышла из старенького «кадиллака» и, пересекая полоску рассыпавшегося гравия, которая служила стоянкой у этого заведения, направилась к ним.

— У вас сегодня есть рецина? — спросила Аврора, с самой приветливой улыбкой, на которую только была способна.

Тот грек, что был справа от нее, вскинул брови и улыбнулся.

— Теряете свои туфли? — спросил он.

— Заткнись! Она потеряла их на танцах, — сказал ему грек, что сидел слева. Он поднялся и отправился куда-то, чтобы вытащить расшатанный зеленый стул, который минувшей ночью кто-то пинком загнал на стоянку. Аврора чуть не наткнулась на него, когда пыталась остановить машину по всем правилам. Человек этот осторожно поставил его на пол, если так можно было назвать выложенные на земле бетонные плиты.

— Садитесь, устраивайтесь поудобней, — предложил он. — Прекрасный сегодня день!

Второй встал, ненадолго исчез и вернулся с бутылкой рецины и бокалом.

— Не уроните, это у нас последний, — сказал он, поставив на столик перед ней бутылку и бокал. — Наверное, если не будет сильного тумана, я съезжу и куплю новые бокалы. Прекрасный день, не похоже, что будет туман, — добавил он, чтобы сделать Авроре приятное.

И в самом деле, приятный день, подумала Аврора. Солнечные лучи падали на землю сквозь многочисленные дыры в крыше, которая соединялась со стеной под довольно нетрезвым углом.

— Крышу как-то сорвало ураганом, а мы поставили ее обратно, — поймал ее взгляд тот, второй. — Но поставили мы ее не слишком прямо. С виду она не очень тяжелая, но это только с виду.

— Она еще и проткнута в разных местах, — заметила Аврора, наливая себе рецины. — А вы тут не промокаете, когда идет дождь?

— Когда идет дождь, мы сюда даже не приходим, — признался один из греков.

Аврора залпом выпила почти полстакана рецины, пока мужчины бесстрастно наблюдали за ней. У обоих были гигантские мешки под глазами — совершенно одинаковые. Чем дольше она рассматривала их, тем больше сходства находила в них. У них были идентичные животы, идентичные майки, идентичная мускулатура на плечах и идентично седые волосы. Кроме того, взгляды, которые они посылали ей, были тоже похожими. Это были взгляды людей, сильно уставших от мирской суеты, но вместе с тем и настороженные. Это были мужчины, а она была женщина, она сделала шаг и вошла в их жизнь, и они соразмеряли все, что с этим было связано.

— Боже мой, я поняла. Вы — близнецы, — объявила Аврора.

Оба отрицательно покачали головами.

— Мы — братья, но не близнецы.

— А я узнаю, как вас зовут? — спросила Аврора.

— Мы — Петракисы. Я — Тео, а он — Василий.

— Ну, а я — Аврора. Мне нравится эта рецина, но мне не нравится пить одной, особенно в такую рань, — сказала она.

— Какая разница, когда пить, — сказал Тео. — Желудок ведь времени не разбирает.

— А что, у вас правда больше нет бокалов? — спросила Аврора. — Что же это за бар с одним-единственным бокалом?