Вечерняя звезда - Ларри Макмертри (1995)

Томми нравилось работать над своим шифром поздними ночами, когда тюрьма погружалась в сон. Тедди, у которого было больше ста словарей и учебников по грамматике разных языков, поставлял Томми ксерокопии множества алфавитов и двадцати, а то и тридцати учебников по грамматике, на основе которых тот и собирался создать свой шифр. В сущности, у Томми не было намерения разрабатывать — суперсложный шифр, на расшифровку которого ушли бы сотни лет. Когда-то давно, когда ему было двенадцать, их отец, а он был учителем английского, силком увез детей в Англию и заставил их таскаться по скучнейшим литературным музеям, которые ему самому всегда хотелось увидеть. Единственное, что заинтересовало тогда Томми, было кое-что, что он увидел в Бодлеровской библиотеке. Это был дневник Сэмюэля Пеписа, написанный какой-то странной стенографией. Фрагменты дневника были выставлены в библиотеке как раз в тот день, когда они оказались там. Томми никогда прежде не слышал о Сэмюэле Пеписе, но вернувшись домой, он попытался расшифровать этот дневник. Не сказать, чтобы он слишком заинтересовался. Его привлекло, что мистер Пепис решил изобрести свой собственный стиль стенографии. С того момента, как Томми увидел фрагмент дневника, у него появилось желание изобрести какую-нибудь форму тайнописи. В старших классах школы, когда он еще не разлюбил читать, он проштудировал кучу книг по криптографии и шифрам. Он читал о сестрах Бронте и их тайнописи и о прославленных шифровальщиках второй мировой войны, некоторые из которых, он не мог не признать этого, были более чем ловкими ребятами. Конечно, чтобы делать что-то в этом роде, нужно было иметь что-то в голове.

Потом, примерно в то время, когда он впервые начал свои голодовки и когда ему пришлось на себе испытать смехотворную процедуру принудительного кормления, он напрочь отказался от чтения. Его папаша годами заставлял Томми читать какую-нибудь одну книгу, например «Ностромо». Казалось, папочка полагал, что жизнь переменится и будет просто прекрасной, если только Томми возьмет и прочтет «Ностромо», поэтому однажды в воскресенье Томми взял да и прочел эту книгу. После этого он взял резак для бумаги, изрезал книгу на миллион клочков и отправил своему папуле в коробке из-под ботинок. Без всякой записки. Это был просто мелко нарезанный Конрад. После этого папочка о чтении больше никогда ничего ему не говорил, да, в сущности, папочка вообще больше ничего существенного не говорил Томми — не ему же он стал бы говорить что-то важное! Он и так чуть с ума не сошел из-за того, что книгу классика превратили в кучку конфетти. А было это примерно тогда, когда Томми во второй раз прошел через мороку принудительного кормления, после чего с голодовками решил завязать. Общество не хотело позволить ему самому контролировать даже собственный пищеварительный процесс.