Вечерняя звезда - Ларри Макмертри (1995)

Томми частенько глядел в пустоту в середине здания, когда делал перерывы в работе над шифром. Ему хотелось получше узнать эту пустоту — чтобы она стала привычной и удобной. Он вел себя хорошо главным образом по той причине, что не хотел, чтобы его перевели куда-нибудь. Ему хотелось остаться у себя в четвертом ярусе и чтобы в двух шагах от его камеры была эта пустота. Пустота была запасным вариантом, рисковать которым он не хотел. Пустота нужна была ему больше, чем что-либо иное или кто-либо иной. А было это потому, что он пришел к выводу: существует лишь одна чистая разновидность мятежа. Однажды, доведенный скукой почти до слез, в доме отца в Риверсайде в Калифорнии он подобрал какую-то книгу Камю и дочитал ее почти до конца. Название ее было «Сопротивление, Мятеж и Смерть» и она вызвала у него такой интерес, что он купил и прочитал еще две-три книги Камю. Ему показалось, что главной мыслью в этих книгах была мысль о самоубийстве. К тому времени, как он вышел из больницы, после второй попытки голодовки, книги Камю смутили его, заставив осознать, что, возможно, он и не собирался умирать. Если умирать, то к чему избирать для себя такой неряшливый способ, когда существуют совершенно надежные средства? Он пришел к выводу, что ему лишь нужно было удостовериться, что общество предпримет что-то, чтобы сохранить ему жизнь. Осложнялось дело тем, что происходило все в дорогой больнице с самой лучшей в Остине кухней, а это как раз было то, против чего он выступал.

С той поры прошло много времени, и Томми рассматривал свои голодовки как что-то постыдное. Он, конечно, уже понял, что умереть спокойно ему не дадут. Если он и в самом деле уважал себя, он должен был бы сделать так, чтобы его не смогли отвезти в больницу.

Он еще немного поработал над своим шифром, повозившись с какими-то турецкими словами. Может быть, он вообще никогда не доведет свой шифр до конца, но важно было придерживаться распорядка работы над ним — никуда от этого не деться. Время от времени в короткие минуты передышки он глазел в пустоту перед своей камерой — это была пустота, ставшая его свободой.

Он услышал шорох над головой — Джои проснулся и шарил в поисках печенья, которое Аврора с Рози привезли утром. Томми сразу же отдал все печенье Джои — он всегда сразу же отдавал все, что привозила бабушка. И кстати, никогда этого не скрывал. Он повторял ей, что ничего ему не нужно, что он все равно отдаст кому-нибудь то, что она привезет, но из месяца в месяц она привозила ему печенье или пирожки, книги или кассеты с классикой. Возвращаясь домой, она, наверное, думала, что вот он сидит сейчас, ест печенье, читает книги или слушает музыку. Упрямая старуха! Сколько бы раз он ни отвергал ее подношений, она не переставала стараться.

— Мужик, твоя бабуся шикарно печет, — услышал Томми у себя над головой. — Скажи ей, чтобы в следующий раз привезла шоколадные чипсы.

— Сам и скажи, — огрызнулся Томми.

— Мужик, я не могу ей сказать, это же не моя бабка, — запротестовал Джои, хрустя печеньем, — кто же ей разрешит приехать ко мне?

Томми ничего не ответил.

— Хочешь печенья? — спросил Джои. — Классные какашки!

— Вот и ешь их, — сказал Томми.

10

Те ночи, когда ему снился гольф, генерал считал хорошими. В плохие ночи ему снилось, что его покидают — покидала его Аврора, и, как правило, происходило это в аэропортах тех стран, языка которых он не знал. Конечно, почти все страны мира могли попасть в эту категорию. Чаще всего Аврора покидала его, кажется, в Лиссабоне — она и в самом деле однажды бросила его в Лиссабоне после очередной отвратительной ссоры, и воспоминание о том, как сильно это подействовало на него в небольшом, ужасно жарком Лиссабоне, не покидало его.