Вечерняя звезда - Ларри Макмертри (1995)

— Рози, тут нужно кое-что уточнить. У тебя семеро детей, если я не ошибаюсь?

— Ну да, семеро, — подтвердила Рози.

— Хотела бы подчеркнуть, что все семеро твоих детей выросли, получили образование, все, кроме двоих, живут семьями, и я уверена, что и у тех, двоих, в конце концов, будут семьи. Они — уважаемые граждане, у некоторых из них — свой бизнес, и вполне возможно, они разбогатеют.

— Ну да, это правда! — согласилась Рози.

— Ну вот, а я сижу тут и слушаю твои стоны. У меня умерла дочь, ни один из моих внуков ничего не добился в жизни даже по сравнению с твоими самыми непреуспевающими внуками. Как ты смеешь сидеть у меня за обеденным столом и рассказывать мне, что у тебя ничего в жизни не получилось?! Мне-то как раз представляется, что за что бы ты ни бралась, как раз все и выходит по-твоему.

— Да, это правда, детьми я могу гордиться. Видимо, я просто как-то упустила это из виду.

— Упустить из виду семерых детей, добившихся в жизни успеха, семерых здоровых детей — это все равно что стоять рядом с Эверестом и не заметить его, — возмутилась Аврора. — Ты себе не представляешь, насколько счастливей я чувствовала бы себя, если бы хоть один из моих внуков продемонстрировал такие же знания, как твои дети. Я бы чувствовала себя, словно в раю. Но пока что я не в раю, — сказала она, опуская глаза. Аврора давно уже испытывала чувство стыда и недоумения, когда думала о том, что дети Рози добились успеха, а ее дети — нет.

Рози знала, что Аврора завидует тому, что ее дети были здоровыми и надежными. Любой, кто воспитывает детей и знает, что это значит, позавидовал бы ей. Это она понимала. Это были ее дети и внуки, она их воспитала, она беспокоилась о них и боролась за них. Но теперь ей редко удавалось ощутить, что в их жизни или же в том, чего они достигли, чувствовалось ее влияние. И все же получалось именно так. Один за другим они покидали ее и начинали жить такой жизнью, которая ей самой была не под силу. Дети были когда-то частью ее существа, но даже если бы она отдала им всю свою жизнь, она больше не чувствовала себя частью их. Слава Богу, что они хоть не знали тех печалей, что выпали на ее долю.

— Ты понимаешь, о чем я говорю? — спросила Аврора, стряхивая с себя остатки мрачного настроения.

— Понимаю. Ты права. Мне повезло больше, чем тебе, больше, чем кому бы то ни было в целом мире. Я, наверное, самая счастливая старуха в мире. Но из-за этого я как раз чертовски несчастна. Мне нужно быть счастливой, а я не чувствую никакого счастья, просто не чувствую, и все!

— Я тоже, не смотри на меня так, — пожаловалась Аврора. — Я выдавила Гектору на голову яйцо. Он там, наверху, скрежещет зубами и мечется, пока мы тут языком чешем. А может быть, он застрелит меня из своего армейского пистолета прямо в спальне. Надо бы поостеречься.

От всей этой мешанины — булочки с вареньем, Аврориной лекции и потрясающей новости о генерале и яйце Рози немного полегчало.

— Ты выдавила яйцо ему на голову? — изумилась она, не веря тому, что слышала. Ее всегда поражала способность Авроры действовать по влиянием сиюминутных обстоятельств и мстить столь вдохновенно. Как это ей самой не пришло в голову сварить яйцо и вывалить его на голову Си-Си? От удивления он мог бы просто помереть на месте. При мысли об этом она не могла не улыбнуться.

— Вот так-то лучше, — сказала Аврора. — Однако могу я поинтересоваться, что же именно так тебя огорчило?

— Если ты не возражаешь, я бы хотела забыть об этом.

— Разумеется, я возражаю, — не унималась Аврора. — У вас с Си-Си был секс в машине — или я ошибаюсь?

— О нет, ты видела! Я знала, что ты увидишь! — расстроилась Рози. Она выронила булочку — та упала и откатилась на метр от стола по полу. Рози спрятала лицо в ладони. Ее разоблачили.