Вечерняя звезда - Ларри Макмертри (1995)

Умирающая Лола чаще всего лежала на кушетке в маленьком домике, доставшемся ей от Марти, и смотрела по телевизору старые фильмы с Кэрол Бэрнетт. Часто они смотрели фильмы вместе с Джерри. Он садился в большое полукресло у кушетки и держал в своей руке ее слабую, иссохшую руку. Лола никогда не теряла веры в его талант комика. Иногда, чтобы развлечь ее, он пародировал некоторые сцены из фильмов с Бэрнетт, или же из фильмов Люсиль Болл, или Боба Ньюхарта.

— Помнишь, когда ты был еще в школе, тебе нравились только точные науки — напомнила ему Лола за день-два до смерти. — А я думала, что тебе лучше бы стать врачом. Ты такой милый, Джерри. Из тебя вышел бы прекрасный врач. Людям так нужно, чтобы кто-то был ласков с ними, когда они болеют. Вот взять нас с тобой. Ты так ласков со мной, что я даже не замечаю, что умираю.

Но Лола, звезда кордебалета в казино «Звездная пыль», несмотря на его ласковое к ней отношение, умерла. Оставшись после ее смерти совершенно один, Джерри полюбил семнадцатилетнюю танцовщицу по имени Черри. Их любовь продолжалась всего какую-нибудь неделю, и ее уволили — был завальный период позднего лета, и Черри решила воспользоваться этим и съездить домой в Хьюстон на свадьбу к своей младшей сестренке. У Черри были длинные ноги и великолепная грудь. Она была совершенно уверена, что ее снова пригласят на работу, как только закончится летний застой.

Поразмыслив немного, Джерри согласился ехать с ней в Хьюстон. Правда, он все еще был опечален смертью Лолы и настроение у него было совсем не то, чтобы ездить по свадьбам, но когда Черри чего-нибудь хотелось, слова «нет» она не принимала. Так было и в этот раз. У нее были длинные ноги и превосходная грудь, какое уж тут могло быть «нет»!

Джерри Брукнер был тихоня, а атмосфера в семье Черри, где к неудачникам относились по-дружески, ему показалась шумноватой и пришлась не по вкусу. Если уж на то пошло, то и сама Черри была слишком шумной для него. В ней было столько энергии, что она порой подавляла его. Когда они танцевали, ей нравилось орать изо всех сил, а в постели она все время визжала и кричала, и тоже изо всех сил. У ее отца была небольшая сварочная мастерская, и он специализировался на ремонте оборудования для нефтяных скважин. Мать Черри работала старшим диспетчером в местной автотранспортной компании, а три ее взрослых, превосходно созревших сестры добавляли к этому шуму свои крики и визги. Все это, разумеется, шло от души, крепкого здоровья и желания повеселить окружающих, однако Джерри почувствовал, что он вот-вот потеряет слух, даже до свадьбы, а при мысли о том, какой топот и рев будет стоять на самой свадьбе, он почувствовал, что у него начинается депрессия. Черри настояла, чтобы они с Джерри приехали в Хьюстон за неделю до свадьбы и не пропустили бы ни одной встречи с друзьями и подругами, в программу которых входило пение с утра до ночи и беспрерывные пирушки с колоссальным количеством еды.

Будучи гениальным пародистом, Джерри был гениален еще и тогда, когда речь шла о езде на попутных машинах. За два дня до свадьбы он выбрался из постели, напоследок взглянул на великолепную грудь спящей Черри и спустился к ближайшему шоссе. По счастью, шоссе 1—10 находилось всего в трех кварталах от дома Черри. Но даже не добравшись до шоссе, Джерри подсел на попутку с чернокожей медсестрой, которая возвращалась домой в Голвестон. Часом позже он уже шел по серому песку почти безлюдного голвестонского пляжа, наслаждаясь тишиной. К полудню Джерри уже нашел себе работу — он должен был чистить крабов в большом ресторане морской кухни. Закончилась еще одна короткая глава его жизни, глава под названием «Черри».