В ловушке любви - Франсуаза Саган (1994)

Я безуспешно пыталась отыскать лазейку. Ничто бы не могло так капитально испортить сегодняшний вечер, как энергичный и решительный приезд Юлиуса. Щенок непременно окажется в приюте для собак в Нейи, я с Юлиусом окажусь в кино, а Луи… Луи, я была уверена, вернется в деревню, и я больше никогда его не увижу. Тут я поняла, что одна эта мысль была мне невыносима.

— Нет, — сказала я. — Мне нужно многое купить ему, и я сейчас выхожу.

Снова воцарилось молчание.

— А какой он породы, ваш щенок? — спросил Юлиус.

— Не знаю. Он желто-черный. Непонятная порода.

— Надо было сказать мне, что вы хотите собаку. У меня связи среди поставщиков самых породистых собак.

В его голосе слышался укор. А я начинала испытывать раздражение.

— Дело уже сделано, — сказала я. — Юлиус, извините меня, щенок ждет… завтра увидимся.

Он ответил «ладно» и повесил трубку. Я с облегчением вздохнула и отправилась в ванную. Я надела свитер и брюки — для собаки и накрасилась — для мужчины. Я поставила пластинку, открыла окно, выложила на письменный стол три тарелки. Я напевала вполголоса и была очень довольна жизнью. У меня был щенок и очаровательный незнакомец, который собирался нас покормить. Я была свободна и впервые за очень долгое время мне предстояло провести вечер с мужчиной моего возраста, который к тому же мне нравился. С тех пор как я познакомилась с Аланом, мои приключения с мужчинами были похожи на ту историю с пианистом в Нассо. Да, впервые за пять лет мне предстояло свидание, в предвкушении которого сердце трепетно билось.

В десять часов вечера щенок наконец уснул, и Луи наконец рассказал мне немного о себе.

— Наверное, я вам показался очень грубым в день нашего знакомства, — сказал он. — Если честно, то тогда в баре вы мне сразу понравились. А когда я понял, что вы — Жозе, женщина о которой мне столько рассказывал Дидье, то есть женщина, принадлежавшая кругу, который я не выношу, я буквально вышел из себя. Я был просто в бешенстве и повел себя не самым лучшим образом.

Он замолчал и резко повернулся в мою сторону.

— В действительности, как только вы вошли в бар, и я протянул вам газету, я подумал, что в один прекрасный день вы станете моей. А узнав через три минуты о том, что вы принадлежите Юлиусу А. Краму, я буквально обезумел от ревности и разочарования.

— Какой вы быстрый, однако.

— Да, я всегда все делаю быстро, даже слишком быстро. Когда мои родители умерли, оставив нам с братом свое мебельное дело, я решил предоставить Дидье заниматься им. И вопросы рекламы и вопросы коммерции… Я выучился на ветеринара и удрал в Солонь. Там я чувствую себя гораздо лучше. А Дидье слишком любит Париж, галереи, выставки и всех этих людей, которых я не выношу.

— В чем вы их упрекаете?

— Да в общем-то ни в чем. Они мертвецы. Они живут за счет своего состояния, играют какие-то роли… Я считаю их опасными. Если часто общаешься с ними, становишься их пленником. Грустно.

— Их пленником становишься только в том случае, если зависишь от них, — сказала я.

— Всегда зависишь от людей, с которыми живешь. Вот почему я ужаснулся, когда узнал, что вы близки с Юлиусом А. Крамом. Это очень холодный и в то же время неистовый человек…

Я перебила его.

— Во-первых, я не близка с Юлиусом А. Крамом.

— Теперь я верю этому, — сказал он.

— А потом, — добавила я, — он всегда был безукоризнен по отношению ко мне, мил и бескорыстен.

— В конце концов я действительно поверю, что вам все еще двенадцать лет, — сказал он. — Я вот все думаю, как объяснить вам, как заставить понять, какая опасность вас подстерегает. И не знаю как. Но все равно я докажу.