Ангелочек - Мари-Бернадетт Дюпюи (2013)

— Мама не жаловалась, — наконец сказала она. — Я хочу последовать ее примеру и претворить в жизнь все, чему она меня научила. Что касается детей, обреченных на смерть, о которых вы говорите, такие случаи редки. Большинство рождаются здоровыми.

— Судя по твоим словам, женщина может родить и на опушке леса без посторонней помощи, — с иронией сказала старая дама. — Или в хлеву, как Мария в Вифлееме.

«Еще один намек, язвительный укол, чтобы смутить меня, — подумала Анжелина, и без того уже смущенная. — Нет. Жерсанда не могла догадаться о том, что произошло со мной. Я была такой осторожной, такой предусмотрительной! Я все это придумываю, поскольку чувствую себя виновной…»

Служанка вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Наступила тишина. Потрескивание в камине поленьев и шум дождя приобрели вдруг странное звучание.

— Вы недовольны! — упрекнула Анжелина свою подругу. — А ведь я еще не уехала на учебу в Тулузу… Ладно. Скажите, какую блузку вы хотите? Я должна приняться за работу немедленно. Кстати, а рисунки?

Жерсанда де Беснак поняла, что не добьется признания от молодой женщины. В глубине души она даже посмеялась над собой. Возможно, красавец Гильем Лезаж так и не сумел соблазнить ее дорогую Анжелину. Возможно, и не было беременности, которую, как она думала, Анжелина скрывала ценой невероятных усилий. Лучше говорить о тканях и вышивках, не думать о своих подозрениях. Тем не менее, Жерсанда прибегла к последней хитрости:

— Нет, я вовсе не недовольна. Но ты же знаешь, я люблю сплетни. Наша бакалейщица болтает без умолку. Не помню, когда, но она говорила, что младшего сына Лезажей, Гильема, отослали на другой конец Франции, потому что он хотел жениться на простой девушке из народа. Бог свидетель, что Лезажи и сами вышли из народа. Они не дворяне, а буржуа, разбогатевшие на торговле. Эта история потрясла меня. Видишь ли, несмотря на преклонный возраст, я все еще полна юношеского романтизма. Мне так жаль несчастную малютку, брошенную ради положения в обществе! А ты что об этом думаешь?

Услышав имя Гильема, Анжелина содрогнулась, однако на ее лице это не отразилось. Она собрала всю свою волю в кулак, стараясь сохранить спокойствие, близкое к равнодушию.

— Я редко встречала Гильема, мадемуазель Жерсанда. Вероятно, он влюбился в девушку из соседней деревни. Но я удивлена. Ведь он такой гордый!

— Наверное, — согласилась старая дама, введенная в заблуждение бесстрастным выражением лица Анжелины. — Ты права. Лучше поговорим о моей блузке. Я купила отрез парчи в Сен-Жироне, на улице Вильфранш. Вот эта модель мне подошла бы.

Мадемуазель Жерсанда показала Анжелине рисунок блузки в пастельных тонах. Затем она махнула рукой в сторону одного из резных шкафов, отделенных друг от друга деревянными перегородками.

— Отрез лежит там. Принеси его, малышка. А потом ты назовешь мне цену.

«Эти деньги я отдам кормилице, — с горечью подумала Анжелина. — Но я же работаю ради сына!»

— Почему ты вдруг погрустнела? — спросила Жерсанда. — Если у тебя неприятности, можешь рассчитывать на мою поддержку. Меня всегда заботила твоя судьба. Ты помнишь, как я подарила тебе часы, когда ты получила сертификат об окончании учебы? Я гордилась твоими успехами и сразу же предложила приходить ко мне учиться дальше, предоставив в твое распоряжение свою библиотеку. Мне не суждено было испытать радости материнства, но едва я увидела тебя в то прекрасное июльское утро на площади в школьной форме, с рыжими косичками, едва я взглянула на твою очаровательную мордашку, как мне захотелось поиграть в бабушку. Кто-то сказал мне: «Это дочь сапожника и Адриены Лубе, повитухи».

— И вы, улыбаясь, сразу же подошли ко мне. У вас была сумочка из кожи ящерицы, из нее вы вынули часы. Родители не разрешили мне принять подарок от посторонней женщины.