Босиком - Элин Хильдебранд (2008)

— Мы все полагали, что ваш успех будет недолговременным, — произнес Оги. — Женщина, столь привлекательная, как вы, и с такой темой диссертации, со специализацией, в которой больше никто на земле не разбирается… Я знал, что так не бывает. В вас было что-то подозрительное, что-то искусственное. Мы все это знали.

— Перестаньте, — сказала Бренда. Неужели они не видели, что она и так была достаточно расстроена?

— Это вы перестаньте, — сказала миссис Пенкалдрон и указала на дверь. — Уходите, или я вызову охрану.

Не в себе. И совершенно сбита с толку. И вне себя от злости. Бренда ненавидела миссис Пенкалдрон. Лаборантка никогда ей не нравилась, но сейчас Бренда ее просто презирала. А еще Оги Фиск — отвратительный тип! — с копной рыжих волос и белыми надутыми губами. Недолговременный успех? Он несколько раз приглашал ее сходить куда-нибудь вместе, и каждый раз Бренда отшивала его. Не в своем уме. Что-то подозрительное и искусственное? После шести лет аспирантуры, тысяч часов, проведенных за чтением и исследованиями? После всей этой работы? Рабской преданности? Внезапно Бренду охватила ярость. Ее не выгонят из этой аудитории. Она хорошо работала; она была хорошим преподавателем.

«Мы все это знали». Да, теперь ему легко было говорить. Теперь.

Бренда залезла в сумку и достала книгу — один из редчайших экземпляров «Невинного самозванца», который она принесла для своих студентов, — и швырнула ее. Она бросила книгу, заявила в своих показаниях университетскому юристу Бренда, потому что хотела что-то бросить. «Неужели вы никогда ничего не бросали в гневе? Неужели вы никогда не чувствовали такого импульса?» Бренда не целилась книгой в Оги Фиска, или в миссис Пенкалдрон, или в картину. Но она попала в картину (нижний левый угол, дыра в два сантиметра длиной). Бренда испугалась и затаила дыхание, миссис Пенкалдрон закричала, а Оги Фиск сказал:

— О черт. Теперь вам действительно несдобровать.

— Я вызываю охрану! Заблокируйте дверь, Оги! Мы не позволим ей уйти! Она должна за это ответить, — сказала миссис Пенкалдрон.

Бренда сквозь слезы посмотрела на картину. Теперь она все прекрасно понимала. Брызги, беспорядок, путаница, хаос. На картине была изображена ее жизнь.

«Закончить», — подумала она. У этого слова было несколько значений. С одной стороны, это было удобно. С делом наконец будет покончено. «Университет “Чемпион” против Бренды Линдон» станет еще одним файлом, запертым в ящике в офисе Брайана Делани. Но с другой стороны, «закончить» означало «расстаться с чем-то». Ей придется привыкнуть к жизни без университета и без Уолша.

Ее сердце стремилось к нему, ее телу не хватало его рук. Бренда хотела услышать его голос; и даже не слишком важно было, что он скажет. Но она не могла заставить себя ему позвонить; ее отношения с Уолшем были неразрывно связаны с ее разрушенной карьерой, с работой, которой у нее больше нет. Сейчас Бренде было больно, но ей было бы еще больнее говорить с Уолшем, изо дня в день вспоминать унижение, пережитое в тот день в присутствии Сюзанны Атела, Билла Франклина, Амриты, Оги Фиска, миссис Пенкалдрон и, наконец, охраны.

Где она возьмет деньги? Может ли она объявить о банкротстве? Неужели ей придется просить деньги у родителей? Для Бренды сто двадцать пять тысяч долларов не слишком отличались от ста пятидесяти тысяч — что та, что другая сумма были недостижимы. Ей придется продать свою половину коттеджа, но как спросить об этом у Вики — и что, если у Вики и Теда по каким-то причинам нет денег, чтобы выкупить у Бренды ее часть? Ей просто придется продать свою половину кому-то другому. Она представляла, что подумают Вики и родители: «Бренда книжный червь, но она совершенно лишена здравого смысла. Она не в состоянии строить свою жизнь. Нам всегда приходится вытаскивать ее из беды».