Босиком - Элин Хильдебранд (2008)

— Нет, — сказала Мелани. — Это Мелани. Я подруга Вики.

— Понятно. — Голос был с австралийским акцентом. — Бренду можно к телефону?

Мелани прислушалась. Где-то в зале споры до сих пор продолжались. «Никогда еще не встречала такого эгоистичного… мир не вращается вокруг…»

— Ее сейчас нет.

— Не страшно. Передадите ей, что звонил Уолш?

— Конечно, — сказала Мелани. Она сделала паузу. Неужели это тот студент? Его голос казался слишком взрослым для студента, но, опять-таки, Мелани не знала об этом человеке ничего, кроме самого факта, что он был студентом Бренды. — Хотите оставить номер?

— У нее есть мой номер. Нет смысла снова его оставлять.

Нет смысла, подумала Мелани. Она оставляла свои номера снова и снова, будто Питер не звонил ей из-за отсутствия номера.

— Я скажу ей, чтобы она вам перезвонила, — произнесла Мелани уверенным голосом, как будто у нее была власть над Брендой и она могла хоть к чему-то ее принудить. — Я обещаю, она вам позвонит. Можете на меня рассчитывать.

Уолш засмеялся.

— Ну, спасибо вам, Мелани.

— Не за что, — сказала она.

Уолш повесил трубку. Звонок длился всего минуту и три секунды, но Мелани стало легче. Она почувствовала себя менее одинокой, зная, что этот парень из Нью-Йорка пытался дозвониться Бренде. Но Мелани также без всяких причин почувствовала какую-то ревность. Мужчины любили Бренду. Даже юный студент-полицейский не мог отвести от нее глаз. Мелани вдохнула спертый комнатный воздух. Нужно открыть окно. Но вместо этого она набрала номер Фрэнсис Диджитт. Мелани даже не пришлось искать этот номер в записной книжке; она знала его наизусть. Фрэнсис Диджитт взяла трубку после второго гудка.

— Алло?

Мелани не волновалась насчет определителя номера, поскольку звонила с сотового Бренды. Она помолчала около минуты, вслушиваясь, не там ли Питер. Там ли он? Затем она услышала лай собаки (у Фрэнсис Диджитт был шоколадного цвета лабрадор) и звуки, похожие на бейсбольный матч по телевизору. Собака, бейсбол. Фрэнсис Диджитт была не из тех женщин, которых опасалась Мелани или любая другая жена в «Раттер энд Хиггенс»; Фрэнсис была полной противоположностью секс-бомбы. Она была из тех девушек, которые выигрывают у мальчиков соревнования по бегу на физкультуре, из тех, о которых мальчики забывают к седьмому классу, когда у остальных девочек появляется грудь. Фрэнсис была маленького роста и совсем не женственной. Она была единственным человеком, подумала Мелани, который мог выдержать ядовитые испарения в закрытом офисе Питера; она была младшим аналитиком, но очень проницательной, она знала рынок, занималась собственными исследованиями и организовывала корпоративные соревнования по футболу. Все считали ее лесбиянкой, но Мелани всегда знала — Фрэнсис слишком привлекательна, чтобы быть лесбиянкой. Ей была присуща некая безрассудность, которая могла означать, что в постели она просто зверь. Мелани затошнило от одних лишь мыслей об этом. Она повесила трубку, затем прижала телефон Бренды к своему быстро бьющемуся сердцу. И снова набрала номер Фрэнсис Диджитт.

— Алло? — Теперь голос Фрэнсис Диджитт звучал раздраженно, и Мелани подумала: «Ты не имеешь никакого права быть раздраженной. Если кто-то здесь и может быть раздраженным, так это я».

Это побудило ее заговорить:

— Есть Питер? — Это был скорее вопрос, чем просьба позвать его к телефону, и, естественно, Фрэнсис на секунду запнулась. Не было никакой необходимости спрашивать, кто звонил, необходимости играть в игры, по крайней мере так решила Фрэнсис, потому что сказала:

— Да. Сейчас. — Она решительно положила трубку на что-то, что Мелани представила в виде дешевого, плохо смонтированного, обитого ламинатом приставного столика из супермаркета «ИКЕА». У людей, которым немного за двадцать, совершенно нет вкуса.

— Алло? — подозрительным голосом сказал Питер.