Босиком - Элин Хильдебранд (2008)

— Это я, — сказала Мелани. А затем, на случай если он до сих пор не понял, добавила: — Мелани.

— Привет, — произнес Питер, и это было слово, которое окончательно разбило Мелани сердце. Его голос звучал без вдохновения, безучастно, как у пойманного на горячем преступника. Мелани почувствовала себя его классным руководителем, его учителем из воскресной школы, его дантистом.

— Я в Нантакете, — сообщила она.

— Я знаю.

— На все лето.

— В записке так и было сказано.

— Ты хочешь, чтобы я вернулась? — спросила она.

— Что это за вопрос? — удивился Питер.

Это был единственный вопрос, который имел значение. Мелани уехала, потому что ей нужно было время подумать, но оказалось, что она могла думать только о Питере. Она хотела исчезнуть, но теперь, уехав из дому, она больше всего на свете хотела вернуться. «Я беременна, — подумала она. — У тебя будет ребенок, а ты даже не знаешь об этом». Скрывать это от Питера было жестоко, но разве ее молчание было хуже, чем то, что делал Питер?

Нет! Он был у Фрэнсис дома. Они трахались! Мелани почувствовала, как ее начинает тошнить. Она сейчас…

— Я должна заканчивать, — сказала она.

— О’кей, — ответил он.

Мелани уставилась на молчащий телефон. Она хотела вырвать в пластиковое мусорное ведро, стоявшее у кровати. Ничего не вышло. Она хотела вырвать плохим настроением, собственной грустью, безразличием Питера. Где-то в зале Вики и Бренда все еще ссорились. Что-то насчет приходящей няни. Что-то насчет сценария Бренды, «настоящего самообмана», затем что-то насчет их родителей, «с тобой всегда все так получается!». А затем Мелани услышала свое имя, вернее, его отсутствие: несколько раз повторенное «она», «нее». Это Бренда громким шепотом твердила:

— Ты хотела, чтобы она следила за детьми, и посмотри, что произошло! Я понимаю, что у нее до черта своих проблем, но у нас у всех их полно. Ты больна! Я отказываюсь провести лето, подстраиваясь под нее! Я этого просто не понимаю! Она всего лишь еще один человек, о котором нужно заботиться! Ты подумала об этом, когда приглашала ее поехать с тобой? Подумала?

Мелани встала с кровати и начала засовывать вещи в чемодан. Она собиралась домой. Решение приехать сюда было импульсивным, и теперь она понимала, что это была ошибка.

Мелани на цыпочках прошла в ванную за щеткой. Они все еще ссорились. Будет лучше, если Бренда и Вики проведут это лето вдвоем, разбираясь со своими проблемами. У Мелани не было сестры, она ничего в этом не понимала, но ей казалось, что это очень тяжело.

Все вещи поместились в ее чемодан, кроме соломенной шляпы. Шляпа помялась после того, как Мелани наступила на нее на пляже, и женщина подумала, не оставить ли ее. Это был подарок Питера на день рождения прошлой весной; это была старомодная шляпа с широкими полями, но Мелани ее любила. Это была ее «садовая» шляпа. Мелани надела шляпу, завязала под подбородком атласные ленточки, затем застегнула молнию на чемодане и огляделась вокруг. Эта комната была свидетелем ее неожиданного решения: Мелани поедет домой и поговорит с Питером с глазу на глаз. Она скажет ему, что хочет сделать аборт.

Она проскользнула в зал. Бренда и Вики ушли. Мелани слышала их голоса, доносившиеся откуда-то из-за дома. Одна из сестер была в летнем душе. Они все еще ссорились. Прежде чем выйти через входную дверь, Мелани нацарапала записку и оставила ее на кухонном столе: «Позвони Джону Уолшу!» Как ни странно, Джон Уолш был единственным человеком, перед которым Мелани чувствовала определенную ответственность. Она позвонит Вики позже, когда будет дома, в безопасности, и у подруги не будет ни малейшего шанса уговорить ее остаться.