Мужчина, которого она забыла - Роуэн Коулман (2016)

Утром в свой день рождения она наполнила дом музыкой, и мы танцевали, перебегая из комнаты в комнату, взлетали по лестницам, врывались в ванную, пускали воду из крана и душа, открывали все окна и с криками и песнями кружились по саду. На маме было ее голубое платье. Я не сводила с нее глаз и всюду следовала за ней. Она была пламя, а я – мотылек, мечтающий всегда купаться в ее тепле. Не знаю, где тогда был папа – работал, наверное, да я о нем и не думала, потому что, когда мы натанцевались, мама отрезала мне огромный кусок торта, а я спела ей песенку. Потом мы легли на ковре в гостиной, в пятне солнечного света. Я положила голову маме на живот, а она выдумывала мне сказки. А когда встала, от платья отлетела пуговица.

Пять лет спустя, после смерти отца, мама переменилась. В этом, наверное, не было ничего удивительного – но только не для меня. Я тосковала по временам, когда мама босиком гуляла по парку и сочиняла сказки, лежа в траве. Мы остались без поддержки, не было ни страховки, ни наследства – только военная вдовья пенсия. Ее, очевидно, не хватало, поэтому маме пришлось искать работу, а значит, достать туфли и обрезать свои пышные золотые волосы. У нас больше не было времени для сказок и танцев, и хотя мама иногда надевала то платье с пуговицами (на обновку денег не оставалось), от нее уже не исходило сияние. Она перестала быть особенной. После школы я шла домой к другой девочке, которую терпеть не могла. Я ненавидела ее дурацкие розовые щеки и ее мать, которая поила меня сквошем.

Я скучала по отцу, хотя вряд ли по-настоящему его знала. Но больше скучала по маме. Она приходила с работы уставшая, грустная и одинокая, и мне было ясно, что другой она уже не станет, даже ради меня. Потому я и сохранила ту пуговицу – в своем роде талисман: мне казалось, что если сберечь ее, то все вернется, как было. Эта мечта, конечно, не сбылась. Прошлого не вернуть. Я еще долго дулась на маму – не за то, что она была плохой матерью, а за то, что когда-то была идеальной, за те счастливые годы, которые вдруг прошли.

Я сама не идеальная мать – совсем наоборот. Я родила Кэйтлин, потому что хотела ребенка и не думала, каково ей жить без отца, и о том, что ждет ее совсем скоро, – о том, как тяжело ей будет объясниться с человеком, которого она увидит первый раз в жизни. Я отвела Эстер в темное, полное опасностей место, хотя понимала, что не знаю дороги назад. И я больше не умею читать ее любимые сказки, а скоро, слишком скоро вовсе забуду, кто она такая. Пусть у Эстер будет эта пуговица и туфельки в шкафу, усыпанные стразами, – те, что я надела к платью очень горячего цвета в свой самый счастливый день. Надеюсь, тогда она вспомнит обо мне и поймет, что я старалась быть идеальной матерью. Пусть знает – я очень жалею о том, что не справилась.

13

Кэйтлин

Что я забыла в Манчестере? Чтобы эта мысль не свела меня с ума, я составляю список на гостиничной почтовой бумаге. Это ужасно драматично: чувствуешь себя будто в кино. Или во сне. Я раньше никогда не жила в гостинице одна. Здесь довольно мило. Отель «Мальмезон», в самом центре. Грэг забронировал для меня номер по своей кредитке. Чтобы путешествие было уютным и безопасным – так он сказал. Что ж, я в безопасности, но не сказала бы, что мне очень уютно. Когда я не думаю о том, что меня сюда привело, то чувствую себя взрослой. А потом вспоминаю и опять схожу с ума.

В универе был лектор по писательскому ремеслу, который любил повторять: выталкивайте себя из зоны комфорта – только так вы узнаете, на что способны. Именно это я сейчас и делаю, впервые в жизни. Я вышла далеко за границы моей зоны комфорта, и это в равной степени волнительно и ужасно.

Мой список – нечто среднее между перечнем дел, которые нужно сделать, и памяткой, потому что теперь я вряд ли сдам назад, даже если захочу. Список короткий. Вот он целиком:

Я не буду делать аборт.

Я собираюсь встретиться со своим отцом.